— И ты только сейчас мне все это рассказываешь? — ошалело выпучила я на нее глаза.
— Стыдно, — виновато пожала плечами мама.
— Мам, ну ты и…
— Дура, знаю. Не будь как я, будь умнее, Агата.
И она ушла, роняя в мою перепаханную душу зерно сомнений. А что, если она права? А что, если нет?
Боже! Что же делать и как быть?
И снова дни замелькали передо мной калейдоскопом размытых пятен, а я только и делала, что вспоминала все, что было, между мной и Демидом, выискивая несостыковки и, Господи, оправдания для своего мальчика с глазами цвета стали.
И они, черт возьми, находились! И каждый раз я судорожно и нервно стискивала подаренный им кулон в виде сердца, который так и не осмелилась снять, несмотря на всю ту боль, что прошла через меня за все это время. Не смогла, это было сильнее меня!
И к середине следующей недели я окончательно в себе запуталась. Что делать? Как быть? Одна маленькая Агата внутри меня вопила не верить Громову, не поддаваться на провокации и мамины россказни. А другая только и делала, что подкидывала мне картинки нашего совместного прошлого: то, как он смотрел на меня, как говорил, что делал, злился, если я не хотела оставаться с ним и в шутку просилась домой, а потом сжимал в своих стальных объятиях, когда я ему подчинялась, и не выпускал до утра.
Это было ужасно, меня всю терзали противоречия, но я решилась на безумие. Сначала удалила его номер из блокировки, а потом нашла в сети адрес одного из его салонов и поехала туда в надежде, что мы все-таки встретимся. И я решила, что если это случится, то на этот раз я дам ему возможность мне хоть что-то объяснить.
А там уж посмотрим…
Глава 68
POV Агата
Конечно, меня ждал эпический облом.
Нет, татуировку я себе естественно сделала, так как давно этого хотела. Ну, не прям, что так уж давно, но я вообще многие взгляды на жизнь пересмотрела, пока была с Демидом. Вот и рассматривая его бесконечные письмена и рисунки на теле, поняла, что тоже хочу что-то знаковое. Что-то, что будет со мной, как напоминание, что я прошла и с чем справилась.
И эскиз родился сам собой, а потом и наполнился яркими красками под черными каплями дождевой воды. И тату-мастер сразу схватила мою идею, немного дополнила образ и теперь планомерно выводила иглой в районе моего запястья девочку, которая не сломилась, которая обязательно все преодолеет. Может это и было слишком патетично, но зато я в этом рисунке не сомневалась.
А еще здесь, в кожаном кресле тату-салона я впервые за почти две недели не чувствовала душевной боли, ее гасила и перебивала боль физическая, но лучше уж так. Кто проходил подобное знает, что я права.
И все у меня получилось, кроме одного — Демида я не встретила, хотя в этих стенах, со стерильными кушетками, иглами и, казалось бы, даже стенами, потолком и полом, я чувствовала, что он со мной, незримо присутствует рядом. Хотя, скорее я начала впадать в маразм или выдавала желаемое за действительность.
И, сели бы я узнала, что он знал о моем приходе в его салон, но намеренно не подошёл, то, наверное, умерла бы от разочарования и новой обиды.
А потом было страшное.
Ну, а как? Ведь накрутить себя до невозможности дело святое, правда? Так и я, пока добиралась домой из его тату-салона, все думала о том, что мне не показалось, что Громов действительно был там, знал, что я пришла, что я сделала этот первый шаг к нему, но он проигнорировал его. Почему? Ну конечно же потому, что я ему больше не нужна. Да что там, я вообще ему была никогда не нужна! И любовь — не любовь, и страсть — подделка, и чувства — бракованные, и слова — просто пшик.
Господи, ну и что вы думаете, чем это все закончилось? Конечно, очередной истерикой и жалобным плачем, потому что моя обида слишком сильно и необратимо трансформировалась в невыносимую тоску и печаль под гнетом того, что рассказала мне мама, да и теми сомнениями, что уже вызрели и заколосились в моей душе.
И я, жалкая плакса, набрав целую ванную горячей воды и пены, лежала там и предавалась своей сердечной муке, в который раз намереваясь удалить к чертям собачьим все совместные фото, что мы от души нащелкали в наш с ним декабрь и потом, когда были в Питере.
Но я не могла. Рука не поднималась это сделать. И даже в самом начале, когда я была невероятно зла на него и уверенность в том, что он меня обманул, была непоколебима, я не знала, как так сделать это, чтобы вообще не сойти с ума от горя. Ведь это все было наше, каждая улыбка, каждое прикосновение, все те моменты, что мы прожили и места, что мы прошли. И что, все в топку? Как? Как, черт возьми, сделать это и не умереть от отчаяния?