- Да-а, такого скорее убьют, чем изгонят... Может все же темные? Давно о них ничего слышно не было...
- Слишком уж сильно размахнулись и все как-то не профессионально - темные так не работают. Мы об их последней паскоти, узнали только через пятьдесят лет, да и то случайно.
Арон разлил по бокалам остатки вина и достал второй бутыль.
- Ладно, давай пока закроем этот вопрос. Сейчас есть вопрос требующий немедленного решения...
- Кто поедет на раскопки?
- В точку.
- По моему все и так очевидно, Арнголд, он у нас можно сказать профессор в археологии. - сказал он при этом широко ухмыльнувшись.
- Арнголд это само собой, он лучше любого из нас разбирается в древностях. Надо думать, кто поедет с ним? У него характер такой, что он может быть крайне мерзким и абсолютно невыносимым.
- А пусть Зоронир с ним поедет. Уж очень он всем, что связано с Лурией интересуется.
- И не он один, а поклонников у нее очень много знаешь ли, не отсылать же их всех с Арнголдом?
- Я бы так и сделал. А на твоем месте я бы уже сейчас пошел, все объяснил Лурии и попросил бы у нее прощения.
- Я думаю, что она поймет...
Он покачал головой. - Конечно она все поймет, но вот простит ли - большой вопрос. Возраст такой, когда даже маленькая обида это серьезно, а ты ее очень сильно обидел. К тому же, этим могут воспользоваться и настроить ее против нас. И если ее фигуру разыграют против нас... А ее обязательно разыграют. Боюсь себе представить, чем это может закончится.
- Да, пожалуй ты прав. - ответил Арон. - Сегодня же извинюсь.
Вот почему всегда так - только ты начинаешь кому-то доверять, как тут же этот кто-то, с легкостью толкает тебя в спину или ставит подножку - почему так происходит? Пожалуй мне стоит пересмотреть свое отношение не только к Малому Совету, но и ко всей Академии в целом. Нужен ли мне такой балласт? Ничего нового, Академия дать мне не может, какой смысл мне оставаться в ней? Малый Совет ведь и дальше будет под разными предлогами пытаться упрятать меня подальше от посторонних глаз. Единственный способ раз и навсегда пресечь такие попытки, это уйти из Академии. И сейчас мне такая идея показалась очень привлекательной.
По возвращению в пансион я сперва заглянул в "кабинет" дискома, узнал, что серьезных нарушений дисциплины за время моего отсутствия не было. Затем пошел проведать Свена. Вот кому я могу полностью доверять - из Свена бы вышел хороший друг, но будь оно неладно это социальное неравенство. Дружбу с магом Свен не примет, впрочем он бы не принял и дружбы со мной даже не будь я магом. Не может слуга быть другом господина (и даже то, что он с Лурией фактически родня ничего не меняет), то есть даже в такой малости быть равным ему. Тогда у меня опять же возникает вопрос - а как же свадьба Веллы и Марека? И вновь у меня нет ответа на этот вопрос.
- Добрый вечер, мьет Лурия, вы чем-то расстроены? - спросил Генрих Сег'Ери с которым я случайно встретился на лестнице когда поднимался к себе в комнату возвращаясь из крыла для прислуги.
- Добрый вечер господин Сег'Ери. Нет, у меня все в полном порядке. Просто устала с дороги. Но я благодарна вам, за ваше беспокойство. А как ваши успехи на воспитательском поприще, как справляется Свен?
- Очень даже хорошо. Не думал, что у человека простого происхождения, может быть склонность к языкам, за такой короткий срок, он уже полностью освоил имперскую грамматику.
- Это потому что вы, хороший учитель господин Сег'Ери. Я подумаю, как мне вас наградить.
- Ну что вы...
- Нет, нет. Вас непременно надо наградить.
- Буду рад, принять любую награду.
- Ну вот и договорились. До свидания - (позднее я как и обещал, отблагодарил Генриха за его труды подарив ему очередной артефакт собственной сборки в виде серебряного перстня с цитрином).
- До свидания.
- Ох... как же меня все задолбало... - подумал я забираясь в купель.
Удивительно, стоило мне переступить порог моей комнаты, как на спину и плечи словно мешки с цементом опустились, а глаза того и гляди сомкнутся от усталости. У меня возникло только одно желание - помыться и спать.
2
Это какое-то дежавю. Ругаясь на всех известных мне языках, в том числе уже подзабытом русском, я выбрался из купели и накинув халат пошлепал открывать дверь.
Ожидая увидеть за дверью Седрика или Пьера, ну или кого-нибудь из ребят живущих в пансионе, я готовился выплеснуть на беднягу все то "доброе и светлое", что во мне накопилось пока я плелся к двери. Но стоило мне открыть дверь, как все заранее заготовленные слова комом застряли в горле. За дверью одетым в темно-зеленый парадный мундир - как полагается со всей атрибутикой в виде эполетов, аксельбанта и с расшитыми петлицами, золотистыми лампасами на брюках, перетянутым портупеей, правда с пустыми ножнами на поясе, в начищенных до блеска сапогах - стоял Торот Ван'Харед, а если говорить точнее, то уже граф Торот Ди'Лизер фур Ван'Харед (расшитые петлицы мундира говорят о высоком титуле носителя, у виконтов и прочих - петлицы не украшаются) собственной персоной. Картина Репина - Нежданчик. Секунд тридцать мы молча смотрели друг на друга, он сверху вниз я снизу вверх, а потом я с силой захлопнул дверь успев крикнуть.