— Такие сложные задания попались? — спросила она, налила в чашку чая и поставила ее передо мной. Без сахара, горячий, как я люблю.
Я снова улыбнулась ей.
Забота, да еще от близких людей, всегда приятна.
— Сложные, очень, — вздохнула я, имея в виду, конечно же, вовсе не те задачки, которые требовалось решить в учебнике… Если бы только они оставались моей главной проблемой, как до встречи с Архипом и до этой весны, когда мой мир полностью изменился, и который продолжает меняться, а я не успеваю адаптироваться к новым условиям игры. Я обхватила горячую чашку руками, задумчиво вглядываясь в жидкость в ней. — Тем более, это был финальный урок. Нужно было все хорошо закрепить, чтобы на алгебре в гимназии потом не ударить в грязь лицом.
— В итоге все решили? — Села мама рядом.
— На сегодня — да, — ответила я туманно.
Ни черта мы не решили. Но ей не стоит это знать. Я не готова делиться этим с мамой, потому что уверена, что она однозначно не одобрит мое поведение сегодня, выбор моего сердца. К тому же, это может дойти до Дины. Лучше молчать обо всем, что касается Ветрова.
— Как понять — на сегодня? — уточнила мама.
— Ну, надеюсь, что не забуду полученные знания от Арх…
Я осеклась на полуслове.
Сердце укатилось в пятки.
Я едва не проболталась! Чуть не назвала имя Архипа.
— Что? — не поняла мама.
— Аргх! — прорычала я, делая вид, что злюсь. Хорошо, придурок, что у тебя имя сложное. Это нас сегодня спасло от неминуемой расправы твоей бешеной бывшей, которая мнит себя настоящей! — Это я так злюсь. Надеюсь, что не забуду завтра полученные знания за сегодня! А то ведь я голова-то садовая в вопросах математики…
— А-а, — приняла мою ложь мама, и кажется, не почуяла подвоха. Или мне хотелось так думать. — Ну, главное, сегодня решить смогла хоть что-то? И вообще — за эти три урока вы продвинулись хоть немного?
— Да, мы прямо… Убежали вперед, — хмыкнула я, вспомнив, как в первый день Архип довольно зло звал меня тупой, на второй — почти ласково Балдой, а на третий…
Целовал меня и признавался в любви.
От этих воспоминаний по животу запорхали бабочки, щекоча крылышками стенки желудка.
— Это хорошо. Значит, что-то да отложилось.
— Ой… — даже схватилась я за него руками.
Это чего такое?
Каждый раз эти…бабочки буду порхать по животу, едва я вспомню о нем и его мягких губах?
— Что с тобой? — обеспокоенно вгляделась в меня мама.
— Да живот что-то…
— Болит? Ну вот, небось опять сухомятку ела весь день! Ох уж эта молодежь! Не берегут себя, а мамам потом лечить вас. Сейчас я принесу таблетку и имей в виду — запишу тебя к врачу. И не сопротивляйся.
— Да не надо, мам, — остановила я ее, удерживая за руку, когда она попыталась встать из-за стола. — Уже прошло.
— Да не обманывай, — не сдавалась она. — Просто к врачу идти не хочешь и чтобы я ругалась.
— Нет, мамуль, все правда нормально. Честно, — посмотрела я в ее глаза. — Просто прихватило чуть. Я пойду к себе, полежу, и все пройдет. Не нужно врача. И кстати, я обедала в школе — там хорошо готовят. Как в ресторане, не чета нашей старой школе.
Кстати, мама уже тоже больше там не работает — Володя устроил ее в престижный лицей и теперь она преподаватель совсем другого уровня.
— И что ты там ела?
— Суп и тефтели с рисом, — ответила я чистую правду. Это был едва ли не единственный вопрос от нее, отвечая на который я не солгала.
— Точно не болит больше? — настороженно уточнила мама.
— Не болит.
— Ну смотри, — покачала она головой. — Твое ведь здоровье. Я не могу же за тобой как за маленькой смотреть постоянно.
— Да и не нужно, ма, — убеждала я ее. — Все отлично. Спасибо за чай. Пойду к себе… Что-то устала.
— Ну давай, — ответила она, забирая у меня из рук чашку. — Отдыхай, конечно.
Я поднялась к себе, но едва успела прикрыть за собой дверь спальни, как ее беспардонно распахнули, и по моим ощущениям, ногой.
В мою комнату влетела Динка…
Я так и застыла с толстовкой в руках, которую сняла с себя и собиралась уложить в шкаф, но влетевшая Дина меня настолько обескуражила, что я вообще забыла, что делала.
— Ты чего так врываешься? — спросила я ее, немного придя в себя и все-таки занялась толстовкой. — Стучаться не учили?
— Где ты была? — спросила она, проигнорировав нормы приличия и все, что я сказала ей до этого.
Я хмыкнула и скрестила руки, приняв тем самым закрытую и совершенно не дружелюбную позу.
— А с каких пор я обязана нести перед тобой отчет? Ты что, возомнила себя моей мамой?