– Все, потеряли пацана.
Глава 71
POV Ян
День сменялся новым днем со скрипом и даже какой-то болезненной медлительностью. Учеба, офис отца, тренировка и страх перед тем, чтобы зайти в свою собственную квартиру и окунуться в муторное, пропитанное серой печалью одиночество. До тошноты все обрыдло без нее.
Несколько раз думал приехать к отцу на Рублевку, но в последний момент отказывался от этой затеи. Мне и так уже были поперек горла сочувствующие взгляды парней, а уж если папа на пару со Светланой начнут смотреть на меня как на побитую жизнью собаку, то у меня вообще крыша набекрень съедет.
Поэтому я сосредоточился на том, чтобы перед вторым перелетом в Чунцин хоть как-то попытаться объясниться и желательно сделать это максимально доходчиво. У меня был ее номер и всего одна попытка написать, перед тем как она ожидаемо отправит меня в пожизненный бан. Поэтому я, как пресловутый Гоголь, писал ей одно единственное письмо, а потом, будучи недовольным его содержанием, сжигал его в огне небытия.
«Яся, прости меня. Я – мудло. Но я клянусь тебе, что у меня не было никого еще с декабря, с того самого нашего поцелуя в бане. Только ты! Прошу, поверь мне. Я накосячил, но позволь мне все тебе объяснить и исправить».
Долго полировал на десятки раз переписанные строчки, а потом все-таки нажал «отправить». Затем встал и прошел в прихожую. Проверил ручную кладь, документы и в последний раз прошелся взглядом по продолговатой коробочке с подарком для нее. Затем кивнул сам себе и спустился к уже ожидающему меня такси.
И снова была дорога в аэропорт, и опять изматывающий восьмичасовой перелет в Чунцин, такси в отель и регистрация заезда. У меня было четыре дня, чтобы встретиться с ней, но я, как и в первый свой приезд в Китай остался ни с чем.
Как оказалось, на субботу и воскресенье Ярослава вообще уехала из Чунциня, а куда неизвестно, наверное, опять любоваться на своих панд в Чэнду. Думаю, что специально. Скорее всего, Светлана как-то намекнула ей, что я опять приеду к ней – и вот итог.
В понедельник приходил в общежитие три раза, чем, как мне показалось, вывел женщину-охранника из себя. Утром не успел, Яся уже ушла на занятия, в обед получил точно такой же ответ, а вечером она попросту отказалась выходить ко мне. Передал цветы и вышел из здания. Сел на лавку у общежития и достал телефон. Открыл единственное отправленное ей на китайский номер сообщение и долго полировал взглядом две зеленые галочки.
Прочитала. И ничего не ответила. Ни слова.
Даже в жопу меня не послала.
Я бы на ее месте послал. И не только в жопу, что уж там.
Просто закинула в «черный список». Снова. А я так хотел ей хоть что-нибудь донести. Не самое важное, это я сказал бы ей при личной встрече, а вот так, между делом, словно нас еще связывает невидимая нить. Конечно, я знал, что это бесполезные вещи, но мне в тот момент это казалось до чертиков необходимым. Ну вот, например:
«Я так скучаю по тебе, Яся».
«У меня ведь даже фотографий с отпуска не осталось. С тобой. С нами. Все на твой телефон щелкали».
«Ты, наверное, все удалила. Так бы попросил парочку».
«Я завтра опять приду. Подарок тебе купил на восьмое марта. Делал на заказ. Надеюсь, понравится».
Допустим, я бы мог купить новую сим-карту и наваять ей целую «простыню». Но какой от нее толк? Лишь еще больше разозлю ее, вот и все. Встал на ноги, оглянулся на бесконечные обезличенные окна общежития, а потом уныло пошагал в сторону своего отеля.
На следующий день даже пытаться с ней встретиться не стал – заведомо провальное мероприятие. Просто зашел в здание и передал очередной букет пионов, а также продолговатую коробку с подарком для нее. Вот и все.
И улетел домой, все отчетливее понимая, что я практически проиграл в сухую. Она меня размазала. Да, если верить Евсееву она была в меня влюблена, и я реально причинил ей много боли. Но разве неправильно говорят, что от любви до ненависти всего один шаг?
И я ее подтолкнул в спину, чтобы она его все-таки сделала.
Вернулся в Москву и потянулись бесконечно унылые дни. Больше не хотелось гулять с друзьями, ходить по клубам и улыбаться новому дню. Хотелось сдохнуть. Особенно когда видел в институте, как зажимает свою Малиновскую Громов. Как она млеет в его руках и блаженно жмурится, стоит ему только на секунду прижаться к ней губами. И я так страшно им завидовал, что и не описать. Иногда не выдерживал этой изматывающей агонии и напивался в дугу. Один. Бездумно сидя на диване в своей огромной, но такой одинокой квартире и совершенно не понимая куда катится моя жизнь.