Уныло смотрю на панду в полный рост, а потом и опять на брелок, стискивая его в ладони. Опускаю голову и вновь тону в соленом озере слез. Боже, как же я ненавижу себя за свою слабость. Я хочу вернуть себя самой себе, мне не нравится та размазня, которой я стала.
И хочется все его подарки выбросить на помойку, но я, увы, не делаю этого, а только стараюсь не смотреть на игрушку, а брелок вновь прячу в коробку и убираю подальше с глаз долой. Вот и все, на что меня хватило.
Но время идет, тает день за днем, а я все там же – тону в тоске по парню, который так легко и играючи заменил меня другой девушкой. И вот уже и месяц почти прошел, на календаре мелькнуло седьмое апреля и День рождения моей мамы. Звонок ей, самые сердечные поздравления и заказной букет ее любимых чайных роз прямо на рабочее место.
– Скоро уже и домой, доченька, – тепло говорит она, а я только закусываю нижнюю губу и поддаюсь мстительным желаниям.
– Может и не скоро, мам.
– Что? Но ведь ты обещала, что уже шестнадцатого прилетишь, – и ее расстроенный голос больно ранит меня. Но досадить сводному изменнику хочется почему-то сильнее.
– Мам, я думаю подать на продление обмена до конца следующего года. Мне нравится учиться здесь. Я хочу выбрать китайский язык профилирующим, а где, если не в Китае я получу самый должный опыт, м?
– Понимаю, – на выдохе тянет мама и мне еще больше становится стыдно за свое вранье.
Но как же хочется хотя бы обозначить для Него, что я излечилась, что я действительно могу жить вдали от его шоколадных глаз. Что мне больше не больно.
Что я разлюбила…
Глава 73
POV Ян
Отстранённо наблюдаю, как белеют костяшки пальцев, когда я со всей силы стискиваю вилку. Я в полнейшем замешательстве, я к такому удару судьбы был вообще не готов. Я ждал долбанный апрель, как ребенок ждет Нового года. А теперь что?
– Ну…так она же приедет…в гости там. Или как? – не поднимая глаз, начинаю я со страхом в сердце зондировать почву.
– Или как, Ян, – сухо выдает отец.
И я подвисаю, цепенею в пространстве и времени, совершенно не понимая, что мне делать дальше и нужно ли вообще что-то делать. Отпустить ее? Смерти подобно. Но что, если она действительно этого желает? Разве не должен ли я поступить так, как надо, а не так как мне хочется?
И остаток ужина я совершенно расфокусирован, не слушаю, о чем говорят старшие и даже не поднимаю головы, когда меня о чем-то спрашивают. Не способен уследить ни за чем. Проще говоря, я впал в самый настоящий шок. Ступор. Абсолютный.
После ужина извинился и поднялся к себе в комнату, долго стоял под прохладными каплями воды и думал над тем, куда мне теперь повернуть. Меня страшила одна только перспектива, что я могу не увидеть ее еще целый год.
Мне было муторно от того, что пропасть, которая по моей милости между нами образовалась, станет уже непреодолимой. Пройдет двенадцать месяцев, и она встретит кого-то, кто заставит ее полностью забыть, и меня, и то, что однажды вспыхнуло между нами. Конечно, я могу продолжать с упорством барана летать к ней хоть каждые выходные и может даже однажды преуспею, взяв ее таким своеобразным измором. Но что получу в итоге? Скучающий взгляд на меня и на часы, с надеждой, что я уже закончу распинаться, заткнусь и свалю навсегда в Москву, оставляя ее жить спокойно.
И от дум этих меня форменно замутило. Встал и прошел в ванную комнату. Умывался долго, а потом решил, что я еще только раз попытаю счастье. Последний. А там пусть сама решает. Но портить ей жизнь своим преследованием я, наверное, уже не имею права.
Старый дедовский способ. Лист бумаги и конверт, на который скоро будут наклеены почтовые марки. Но, если она меня не хочет слушать, то может хотя бы прочитает.
Неделю я мучил бумагу, марал ее безуспешно снова и снова. Перечитывал и матерился в голос. Боже, какую пургу я ей гнал! Мама, страхи, детские обиды. И вот это все она прочтет от взрослого двадцати однолетнего парня? Да застрелиться ж можно!
Короче, косо-криво, но я это письмо домучил. Прощенья больше не просил – такое прощать не стоит. Понять меня тоже взывать не стал – ни к чему вникать в мои глупости. А вот еще один шанс хотел выторговать. Или хотя бы уломать ее на простое общение – уже хлеб.
Пробежался последний раз по буквам, сложил бумагу, вложил в конверт и запечатал его. Завтра решил отправить. А потом только ждать. Сколько там бумажные письма до Китая идут? Наверное, не быстро, но это ничего. Три месяца кукую, подожду еще.