А потом молча закрыл перед их любопытными носами дверь. Ибо нечего.
Вернулся на диван, снова запутался в любимом запахе и блаженно прикрыл глаза. Не смог утерпеть и прикоснулся губами к ее губам. Лизнул языком, тут же в моменте вспыхнул, застонал, еще сильнее стиснул ее в своих руках.
Завозилась и что-то неразборчиво забурчала, пробираясь маленькими ладошками под мою футболку. И тут же почти возмущенно:
– Ян, у тебя опять температура?
– Да меня рядом с тобой двадцать четыре на семь лихорадит, Ясь, – и хохотнул, хотя, если честно, действительно чувствовал себя неважно. Адреналин схлынул, и я вкусил в полную силу прелести своей болезни.
– Надо тебя лечить, – и тут же ответила на мой поцелуй.
Подхватил ее губы и тут же нагло набросился. И языки словно два обнаженных провода заискрили, соприкасаясь друг с другом.
– Согласен. Только пусть это будет в Хамовниках, а не здесь, – подхватил ее под попку и красноречиво прижал к своему разгоряченному телу, показывая, что у меня на уме совсем не микстуры и градусники.
– Аверин, тебе бы таблетки пить, а не…
– Предлагаю совмещать приятное с полезным, – и нагло засунул ладонь под ее джинсы.
– Ян, – стон, прикрытые глаза, откинутая назад голова, сбитое дыхание. О, да!
И венка на ее шее так показательно бьется для меня.
– Я такой до тебя голодный, Яся. Без шансов, знаешь ли.
Тихий смех и еще один глубокий поцелуй, чтобы потом замереть двумя каменными изваяниями.
– Так, молодежь, а пойдемте-ка чаю попьем, м-м?
Да-да, папа у меня чертовски тактичный мужик. Вот прямо ни дать ни взять, дипломат от Бога. Что б его черти драли!
– Ты почему не сказал, что мы в доме не одни? – заворчала Яся и тут же приподнялась на локте, – Привет, дядь Паш.
– Ага, привет, Славка. Давайте, шевелите булками, мы ждем вас на кухне, – и самоустранился.
И вот уже моя Яся, красная как рак, поспешно одергивает одежду и хмурит свои соболиные брови, качая головой.
– Ты меня стесняешься? – спросил я в лоб.
– Нет! – тут же возразила она.
– Тогда чего ты так нервничаешь? Предки давно в курсе нас. Да и я не хочу скрываться и прятаться, Ясь. Я хочу, чтобы, между нами, все было по-настоящему. Понимаешь, о чем я? Но, если ты сомневаешься, то скажи мне это сразу.
Губу прикусила, насупилась, громко сглотнула, а я в который раз сжался до размера молекулы от страха, что она моя не до конца.
– Мне больше не перед ними стыдно, а перед тобой. Ян, ты прости меня, что я тогда у себя наговорила. Меня несло и занесло, – поднимает на меня глаза, и я с удивлением вижу, что в их уголках собирается влага.
– П-ф-ф, ну ты нашла за что! Господи! Так мне и надо, вообще-то, – обнял порывисто, а потом поймал ее взгляд, – просто обещай так больше не делать. Ладно?
– Обещаю, – и сама подалась, чтобы поцеловать меня.
– А я тебе письмо написал, – пробормотал я где-то между поцелуями.
– Смску? Так я не получила, ты ж у меня в бане был, – смущенно отвела глаза.
– Настоящее, Ясь. На бумаге.
– Ох, да иди ты! И где оно? – нахмурилась.
– В Китае тебя найти пытается, – и она расстроено закатила глаза, а я рассмеялся, – предки сказали, что ты не вернешься еще год и я решил излить свои чувства на бумаге, как пресловутый Пьер Безухов.
Губы надула, и я дурашливо потрепал ее по голове.
– Там все тоже, что я тебе сегодня рассказал, Ясь, – утешительно улыбнулся я ей.
– Хочу письмо, – улыбнулась и легонько укусила меня за скулу и от этого ее привычного жеста в сердце заныло, но теперь уже спокойно, а не с тупой, пульсирующей болью.
– Я напишу тебе новое. Хочешь?
– Хочу.
И тут же мы оба вздрогнули, прежде чем опять погрузиться в долгий, сладкий поцелуй.
– Дети! – заорал с кухни мой отец, – Чай!
– Да, чтоб его, – скривился я, но все же подхватил Ясю и потянул в нужную сторону.
И, Господи, Боже, как же она стеснялась. Красная, как спелая помидорка, сидела напротив меня и ожесточенно нажевывала нижнюю губу. Смешная.
Светлана улыбается.
Мой отец тоже.
Я так вообще на восьмом небе от счастья.
А эта вот – посмотрите.
– Ну, Ян? – нарушил тишину мой родитель.
– Что? – в упор посмотрел я на него без тени смущения.
– Расскажи-ка мне, что ты будешь делать будущие два года пока Славка будет учиться в Китае, – и моя девочка тут же вскинула на меня испуганные глаза. Ага, уже и забыла, как строила наполеоновские планы.
– Какой странный вопрос ты задаешь мне, пап, – а сам смотрю только в глаза Ярославы, что суматошно шарят по моему лицу, – я буду рядом с Ясей. А как иначе?