Но нет, спальня встретила меня запахом чистых простыней и все тем же, родным и привычным интерьером холостяцкой берлоги. Быстро разделся, принял холодный душ, чтобы выветрить из мозгов воспоминания об идеальных округлостях строптивой и несговорчивой девчонки, а потом вытерся и тут же завалился в постель, моментально уносясь за грани реальности.
И знаете, там я все-таки довел дело до конца и наконец-то отвел душу. Там, она не просила отпустить ее, а только молила о продолжении, и сама рвалась в бой. Увы, но все это был всего лишь сон…
А проснувшись утром и поспешно собравшись, двинул из спальни, но наткнулся на горничную, выходящую из той самой комнаты, где раньше был мой спортивный зал.
– У себя? – тут же спросил я и кивнул на дверь.
– Хозяйки нет, – ответила женщина и для пущего эффекта покачала головой.
Ну надо же, уже и хозяйкой нарекли! Вот это новости, м-м-м? Я в шоке, я просто тащусь!
Толкнул дверь и прошел внутрь. Двуспальная кровать, застеленная графитовым покрывалом, на ней белые, розовые и черные плюшевые подушечки. Одна стена в черно-белом граффити, друга нежно-розовая. Рабочий уголок, над которым висело множество разномастных фотографий: дороги, мосты, городской пейзаж и собака породы акита-ину. Но больше всего внимание привлек моноблок известной фруктовой марки и последней, самой навороченной модели. Да уж, папаша на новой дочке не экономит. Оглянулся и в голос выругался.
Нахребетница чертова!
А перед глазами тут же всплыло улыбающееся личико Рады. Это должна быть ее комната, а не этой меркантильной приживалки. Еще раз чертыхнулся и поспешно двинул на выход.
Да пошли они все, что Света, что Слава! Видеть это больше не могу!
Глава 13
POV Ярослава
Сказать, что меня трясло как ту Каштанку, ничего не сказать. Кровь бурлила настолько сильно, что казалось по венам течет раскаленная лава, не иначе. Только ноги от этого прожженного бабника я уносила так, что аж пятки сверкали. Кино, домино? Боже, да хоть на полет в бескрайний космос я согласиться была готова, только бы усвистеть от него, да побыстрее.
И бедное мое сердце, оно так жалобно и отчаянно трепыхалось в груди, что мне было от этого суматошного биения почти физически больно. А еще стыдно! За то, что позволила себя целовать, за то, что ответила ему, за то, что не съездила со всей дури по его самодовольной смазливой роже!
Ведь я не хотела! Клянусь вам, что не хотела! И не соглашалась! А он как набросится…И губы его были такими…а язык такой…Уф! Мой мозги, а-у, вы где вообще?
Калитку железную за собой захлопнула и в дом ломанулась. А там эти два предателя, что друзьями мне закадычными зовутся, сидят, историю душещипательную от меня ждут.
– Ой, мать! – воскликнул Кирилл, как только увидел меня и ладонями себе по щекам манерно прихлопнул, – Тебя не иначе как осы покусали? Или погоди, ты на наждачку лицом, где в темноте упала, да?
– Очень смешно, – фыркнула я, а сама подушечками пальцев к губам прикоснулась, и опять раскаленная молния лупанула меня, прошивая позвоночник, – прямо обхохочешься!
– Да, ладно тебе, Яра! Не кипишуй, такими темпами уже через пару недель твой новоиспеченный брательник будет на пузе за тобой ползать и в любви клясться, – улыбаясь от уха до уха, предрекла Аня, моя лучшая подруга и по совместительству сестра-близнец Кира.
– Не будет, – плюхнулась я на диван и поджала ноги к груди, помимо воли вспоминая как жаркие и загребущие руки Аверина скользили по моему телу. Б-р-р! Ну вот как я могла это допустить? Как?
– Ты чего удумала, подруга? – напрягся Кир и кинул настороженный взгляд на Аньку.
– Я к деду в Сосновый бор поеду. Мне бы дух немного перевести. Да и этот Пуп Земли пусть зарубит себе на носу – я на его крючок не клюнула. Подумаешь, какой-то жалкий поцелуй. П-ф-ф…
– Сбегаешь значит? – прищурила глаза подруга.
– Это не к тебе десять минут назад пиявкой присосался ненавистный сводный брат! – почти закричала я, а потом малодушно спрятала лицо между коленями.
– Яра? – послышался тихий голос Кира.
– М-м-м? – потянула я.
– А тебе понравилось, что ли? – спросил друг и я обессиленно зарычала, а потом кинула в него диванную подушку и возмущенно затрясла руками.
– Совсем спятил? – и друзья в унисон рассмеялись, а потом и я вслед за ними. Придурки мои любимые!
И уже лежа в постели и слушая как мне в ухо сопит Анька, я все думала, а что же на самом деле я чувствовала тогда, когда губы Аверина прикоснулись к моим губам, когда он засунул свой язык мне в рот, а его бесстыдные пальцы прикоснулись ко мне там, где никто и никогда не прикасался. Зажмурилась и тихо выругалась себе под нос. Омерзение! Вот, что я почувствовала! Чуть от него и не померла на месте. О чем тут еще думать, вообще?