- Я не езжу в купе, DD, извини, это слишком дорого по деньгам для нас.
- Я оплачу твой билет.
- А дочка?
- Ей тоже.
- А четвертый пассажир?
- Я выкуплю все четыре билета. Ты просто скажи мне, когда и на какой поезд ты хочешь сесть?
- А зачем тебе быть в купе со мной?
- А разве тебе не понятно?
- Понятно. Поэтому и не скажу тебе ни день, ни номер поезда. Вирт с тобой – еще не значит, что будет встреча с тобой. И ты не сможешь купить меня, даже если выкупишь не купе, а весь вагон-люкс.
- Я не собираюсь тебя покупать. Я просто хочу, чтоб поездка прошла в комфортных условиях.
- Мне и в плацкарте комфортно. И дешевле, и безопасней.
- Хорошо, давай я свой билет поменяю на плацкартный, чтоб ты не думала, я только ради уединения в купе хочу с тобой одним поездом поехать. На какое число брать?
- Не скажу )))
- Злюка (((
Но… долго ли, коротко – я эту информацию из Тани вытягиваю. Сдаю свой купейный билет на удобный для меня маршрут, и беру плацкартный на не очень. Очень удивлена этим моя жена, собственно, сам мой приезд откладывается всего на полдня, но она знает, как я обычно тщательно отношусь к подбору и стыковке транспортных вопросов, и уверена, что если это деловая задержка, то я бы предпочел приехать следующим поездом, но именно этого маршрута. Очень удивлены оказываются пассажиры и проводники, когда я, сев в Москве в один вагон, упорно стремлюсь обменяться билетами с любым пассажиром другого вагона какого угодно места, хоть верхнего бокового у туалета. Очень удивлены попутчики моего «купе»-закутка в плацкартном вагоне, куда я все-таки пробился, когда за 2 часа до прибытия в Крупногорск я набираю в одну миску холодной воды, в другую заливаю кипяток, и бреюсь. А затем (конечно, уже не перед взором всего вагона) переодеваюсь из домашне-поездного в улично-выходную одежду. «Если он сходит в Крупногорске, то зачем он брился, не мог 2 часа потерпеть до дома? А если он едет до Энска, как говорил ранее, то зачем сейчас переоделся?» - так и читается в их настороженных взглядах.
Таня просила не выходить на перрон, потому что не могла сказать определенно, будут ли ее провожать или нет. Поэтому с бьющимся сердцем сижу на ее месте и ожидаю, когда выйдут пассажиры и войдут новые. И вот, в проходе появляется она: женщина, которая так много мне доверила, которой я доверил очень многое, с которой мы много раз провели ночи виртуального секса и общения, а сегодня нам предстоит вместе провести реальную ночь. Какой она окажется, эта ночь? Сможет нам помочь? Унесет все прочь?
Таня оказалась миловидной женщиной, чуть ниже среднего роста, довольно полной комплекции, сероглазая, со светлыми короткими волосами, не достающими до плеч, в дорожной одежде: джинсы, куртка нараспашку, под ней свитер, обтягивающий огромную, не менее шестого размера, грудь. За ней шла маленькая девочка с косичками, сжимая в руке баночку «Фанты».
У меня рот растягивается до ушей в приветственной улыбке, поднимаюсь с места, но здороваюсь на «Вы», не забывая, что могут быть провожающие или знакомые.
- Здравствуйте! Очень приятно, я DD.
- Привет! – бросает она мне небрежно, будто вчера только виделись. – Помоги вещи разместить.
Но успеваю увидеть, когда приподняв сиденье, впихиваю туда баул, ее заинтересованный и оценивающий взгляд.
- Нет, пакет туда не клади, там еда. Ты ужинал… - и с секундной заминкой, - или нас ждал?
- Вас ждал, - тихо отвечаю я. – И фрукты купил, как ты просила, виноград и персики.
- Молодец! – ничуть не остерегаясь ушей своей дочки и четвертого пассажира, отвечает Таня. – Я тоже для тебя кое-что купила. Вернее для нас с тобой.
- А что? – я удивлен, ничего я у нее не просил. – Но в любом случае спасибо!
- Потом скажу, - улыбается она мне в первый раз, смотря мне в глаза. И как будто солнце озарило тесный закуток плацкартного вагона, стою с умиленной ответной улыбкой, рот до ушей, хоть завязочки пришей, и не понимаю, что она говорит чуть погодя.
- Что ты говоришь? – переспрашиваю.
- Я говорю – садись, чего стоишь? – Таня садится на свое место, хлопает ладонью рядом с собой. – Не стесняйся, будь как дома, но не забывай, что ты в гостях у … (называет фамилию тогдашнего министра путей сообщения, не помню, Якунин был тогда или кто другой).
Улыбается под нос пожилой пассажир, сидящий напротив нас рядом с ее дочкой, бывший весь вечер молчаливым статистом нашей пьесы.
...Поезд трогается, люди начинают свое движение по проходу в сторону туалета и обратно, проводница проверяет билеты у новых пассажиров, выдает им белье, во многих «купе» и боковых «купешках» шуршат пакетами, разворачивают еду, приступают к ужину.