– О-о-о! Кого я вижу! – радостно верещит Спринга и несётся к низенькой блондиночке.
Разглядываю её, отмечаю покатые плечи, широкий зад и коротковатые ноги, обтянутые джинсами с чёрными заплатами. И красную кепку-бейсболку. Блондиночка держит её в руке, аскает мелочь у прохожих: «Помогите музыкантам на билеты до Москвы». Музыкант только один – тощий парень со стянутыми в хвост каштановыми волосами, впалыми щеками и острым щетинистым подбородком. Вид у него голодный, в самый раз для аска. Он добивает ДДТ-шную «В мои четыре окна» и дышит на пальцы. Холодно, изо рта вырывается лёгкий парок.
Мы находим местечко чуть в стороне, возле клумбы с полумёртвыми бархатцами, в которую наши уже набросали окурков. Музыкант потирает ладони, стараясь их согреть, и снова берётся за гитару. Ну конечно, «Группа крови на рукаве – мой порядковый номер на рукаве», кто бы сомневался. Теперь аскает конопатый парнишка, вроде Вирус или как-то так. Блондиночка и Спринга отошли к высоким ёлкам. Спринга возбуждённо жестикулирует, показывает в нашу сторону.
Хочу уйти. Хочу, чтобы мы все ушли: я, Будда, Джим, Чепчик, Спринга и Каша. Не знаю, почему. Легонько тяну Будду за рукав, но он не замечает: закрыл глаза и слушает незнакомого музыканта. А тот отыграл пару цоевских куплетов и ушёл в импровизацию, да так, что дух захватывает. Скорость у него бешеная, будто сразу две гитары перекликаются.
– Это Эмани, помните, я про неё рассказывала? – Спринга вернулась и подружку привела.
Блондиночка улыбается, оглядывает нас по очереди. Парень с гитарой заканчивает, наши хлопают. Он смущённо раскланивается, передаёт гитару Киксу-альбиносу, и тот начинает неспешно подкручивать колки: лабать после незнакомца – только позориться.
– Та, что из Крыма? – уточняет Каша.
– Не совсем, я тут проездом. Мы, – Эмани кивает в сторону музыканта и переводит взгляд на Будду. – Это Краткий. Спринга сказала, что ты один живёшь. Можно вписаться?
– Конечно, – не задумываясь разрешает он, восхищённо глядя на Краткого. – Круто играешь.
– Да так, под настроение, – словно извиняется тот. Он мёрзнет, чуть притопывает на месте, и от этого цепочки над скошенными каблуками его казаков негромко позвякивают.
– Значит, мы вдвоём поживём у тебя? – не отстаёт Эмани.
– Ага, живите.
Вот бабка Будды обрадуется! Ей-то не объяснишь, что приютить наших – долг всякого, кто имеет свободный угол. Мы гордимся тем, что в любом городе найдутся еда и ночлег, стоит лишь разыскать чувака в косухе. Правда, сейчас с этим сложнее. А вот раньше, говорят, можно было всю страну объехать автостопом, без копейки денег, разживаясь всем необходимым у встречных наших. И всё же не хочу чужаков в доме Будды. Это моя дурь и ничего больше, но не хочу!
Пока все они знакомятся, жмут руки и смеются над ерундовыми шутками, рассматриваю Лысого и молчу.
– А это кто? – кивает в мою сторону Эмани.
– Никто, – отвечает Спринга.
Всё правильно. Меня так зовут, и она не имеет в виду что-то обидное.
Но мне обидно.
12
Будда отдаёт им диван – Эмани и Краткому. А сам в обнимку со спальным мешком уходит на кухню, там удобно. Наблюдаю из кресла, как Эмани разбирает рюкзак, небрежно бросает женскую мелочёвку на журнальный столик – зеркальце, тушь для ресниц, упаковка тампонов, пачка сигарет, связка ключей, расчёска, зубная щётка и что-то кружевное. Дальше майка, ковбойка и джинсы. Они летят в мою сторону и падают на пол.
– Потом в шкаф закину, – говорит Эмани. – Всё вроде.
Я слегка завидую. И даже не слегка. Ведь она путешествует, и все её вещи умещаются в небольшом кожаном рюкзаке: подхватила на плечо и лети в любую сторону. Никаких обязательств, проблем, привязанностей – только свобода. Когда-нибудь я смогу так же, мы с Буддой сможем. А пока приходится терпеть Ма.
В прошлом году наши потянулись за город на байк-шоу. Это не так уж далеко – пара часов на автобусе да с километр пешком. А там палаточный лагерь и круглосуточный трэш. Только одна ночёвка, неужели я много хотела? Ма тогда покосилась на отца и нежно промурлыкала, что она не возражает, но последнее слово за ним.
– Не рано тебе по бедламам шататься? – хмуро поинтересовался отец.
– Я же не одна. Только представь, что там будет! Все крутые группы в одном месте! Я, может, никогда больше подобного не увижу! Не хочешь отпускать, так поехали со мной, ты ведь слушал «Машину времени» и других, ну пожалуйста!
– Нет… я нет, не поеду. Все эти прошлые идеалы, нет… одно разочарование.