После непродолжительной паузы она сказала:
— Мне нужна помощь. Муж моей сестры вчера не появился дома, и вы единственный человек в городе, к кому я могу обратиться. Помогите мне найти сестру. Насколько мне известно, это ваша профессия.
— Откуда у вас подобные сведения обо мне? Гадали на картах?
— Вам не нужна работа?
— Почему? Я согласен на любую. Сорок в день плюс накладные. Или единовременная выплата. У меня был печальный опыт с клиентом, больше без аванса не работаю. В данный момент я изнываю от безделья и одиночества. Приезжайте, обсудим всё на месте.
— Считайте, что вы уже работаете на меня, — сказала она. — Утром заеду к вам в контору.
— А я могу заглянуть к вам прямо сейчас. Где вы находитесь?
Она бросила трубку.
Вернувшись в спальню, я разделся догола и собирался нырнуть под простыню, когда раздался звонок в дверь. Набросив купальный халат, я выключил свет и достал револьвер. Потом заглянул за штору. Видимо, она всё же решила приехать. Я различил в полутьме смутные очертания женской фигуры. Опустив револьвер в карман халата, я вышел в коридор и открыл дверь. Передо мной стояла не Фэй Бойл — нанести мне визит решила сама звезда шоу-бизнеса Джулия Дюпрэ. Её «ягуар» стоял у поребрика.
Она сказала:
— Невыносимая духота! У вас не найдется ничего прохладительного? После трех выходов за вечер так хочется утолить жажду!
— Входите. — Я сделал широкий жест рукой.
Галантно шагнув из двери наружу, чтобы пропустить вперед даму, я быстро взглянул по сторонам. Посторонних машин вблизи видно не было. Я провел Джулию Дюпрэ по темному коридору и запер дверь на ключ.
— Сюда, — сказал я, зажигая свет.
Она вошла в гостиную, покачивая бедрами.
— Уютно и со вкусом, — сказала она, изучив интерьер. — Довольно неожиданно.
Сев на диван, она подобрала под себя ноги и вызывающе улыбнулась. Наверное, ей не терпелось познакомиться с коллекцией гравюр в моем доме.
После выступления в «Орхидее» Джулия переоделась. Сейчас на её плечах была легкая накидка, а платье из натурального шелка заканчивалось внизу широкой плиссированной юбкой.
— Пожалуйста, чего-нибудь выпить и немного музыки.
Я поставил диск с мексиканским джазом. Под сладкие звуки гитары-маримбы она несколько раз удовлетворенно вздохнула и сказала:
— Как хорошо!
— Да, — согласился я, — действительно хорошо.
Пройдя в кухню, я достал из холодильника лед, приготовил напитки и сел рядом с ней. Вопреки томным вздохам её глаза светились холодным блеском. Она знала, что ей нужно, и, каким образом ей удастся получить требуемое, её не тревожило. Крутая стерва, подумал я, даст сто очков вперед самому Нику Кафке.
Она деликатно отхлебнула виски из бокала.
— М-м-м, — мечтательно прошептала она, бросив на меня взгляд невинной девушки.
Я тоже мечтательно улыбнулся, скромно потупив взор. Я чувствовал себя полным идиотом, но она хотела вести игру именно так. Я пробормотал:
— Как мило, что вы зашли. Это визит вежливости?
— В какой-то мере. — Прищурившись, она лениво протянула руку и как бы в рассеянности легонько провела ею по моей выглядывавшей из-под халата волосатой груди. — Вы мне нравитесь, вы понравились мне с первого взгляда. Но особенно после того, как разбили нос этому уроду Кафке. Терпеть его не могу. Кроме того, я возмутилась до глубины души, услышав, как с вами разговаривал Филип.
— И решили приехать ко мне ночью, чтобы об этом сказать. — я медленно провел пальцем по её щеке и мечтательно вздохнул. Я ожидал, что она сейчас захлебнется смехом, но её лицо оставалось абсолютно серьезным. Хотя публику в ресторане ей удавалось приводить в неистовство, на близком расстоянии в частной квартире её чары были не столь эффективны.
— Вообще-то это была идея Филипа, — призналась она. — Он сожалеет, что был груб с вами. Переживает. Он и попросил меня заехать к вам. Разве его поступок говорит об уме? Оставить нас вдвоем. Ночью… — Внезапно подавшись вперед, она обеими руками обхватила меня за шею и тесно прижалась ко мне.
Не скажу, что я испытал неприятные чувства. Скорее наоборот. Её мягкое плечо касалось моей щеки. Она по-змеиному изогнулась и в один миг оказалась у меня на коленях.
В следующее мгновение, изогнувшись таким же образом, она стремительно с них соскочила.
— Нехороший! — надув губки, произнесла она.
— Револьвер, — сказал я в свое оправдание и, вынув «смит и вессон» из кармана, положил рядом с собой.
Она хихикнула:
— Вы меня боитесь?
— Вы слишком красивы.