— Соображаешь, падла, зачем мы пришли?
— За автографом?
Коротышка захихикал ещё веселее:
— Ты только подумай, Гарри, какой нам достался остроумный фраер. — Он подошел ближе к моему рабочему столу. — Мы не нашли ничего у тебя дома и здесь вытащили пустышку. Выходит, ты держишь всё при себе. Ну-ка, подними руки так, чтобы я их видел. Отлично, сейчас мы тебя немного пощупаем.
Его взгляд задержался на письме. Он взял его в руки и пробежал глазами. Потом, удовлетворенно хихикнув, сунул пятьдесят баксов в карман.
Встав за моей спиной, коротышка сломал сургучную печать второго конверта. Помолчав несколько минут, он негромко произнес:
— Ну и дела! — Он отступил на три шага в сторону и снова оказался в поле моего зрения. Его рука держала лист плотной бумаги с машинописным текстом и несколькими гербовыми печатями. — Нет, ты только подумай! — с некоторой укоризной сказал он своему напарнику.
Долговязый на несколько мгновений оторвал от меня взгляд и посмотрел на бумагу. Я заметил, что у него желтые глаза. Смешливый бандит отложил револьвер в сторону, достал позолоченную зажигалку и поднес её к документу. Вощеная бумага горела медленно, и зажигалкой ему пришлось чиркать дважды. Потом он сжег записку и оба конверта, а пепел растоптал на полу.
Не переставая хихикать, он обошел стол теперь уже с другой стороны. Тональность его смеха несколько изменилась, она нравилась мне меньше прежней. Я глянул на недопитую бутылку водки, и мне страстно захотелось сделать ещё хоть пару глотков. За окном шумела улица, слышались разноголосица гудков, редкие выхлопы отработанных автомобильных газов. В руке коротышка держал пистолет тридцать второго калибра. Судя по тому, как уверенно он с ним обращался, убивать людей ему было не впервой. Звук выстрела будет неотличим от автомобильного выхлопа. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
Коротышка бросил на напарника веселый взгляд, его глаза радостно искрились:
— Заводи машину, Гарри. Развернись к северу, но не отъезжай. Пусть мотор прогреется. Я буду минут через пять.
Гарри исчез, дверь за ним бесшумно закрылась. Коротышка теперь смеялся не переставая.
Я сказал:
- Пять минут? Зачем так тянуть?
Он едва не захлебнулся от смеха. Ситуация доставляла ему несказанное наслаждение.
— Мой девиз: истинный художник всегда выбирает оптимальный момент.
Негодяй, видимо, получил неплохое образование.
— Пожалуй, ты прав. Мне встать или можно сидя?
— Конечно, встань. — Он помахал револьвером.
Я поднялся.
— Теперь лучше. Такая гора мускулов способна коленями опрокинуть на стол. А теперь я спокоен.
Мысль о коленях не приходила мне в голову — я был слишком напуган. Маленький шанс был упущен безвозвратно. Я стоял, безвольно опустив руки на письменный стол и глядя на полупустую бутылку водки. Я сказал:
— Что ты с этого имеешь, кроме садистского удовлетворения?
— Баксы, мой милый, баксы. Это моя профессия. А теперь повернись и отойди от стола. Не хочу, чтобы меня внезапно сбили с ног.
— Понял, — ответил я.
Намерения предпринять последнюю отчаянную попытку я не оставлял, хотя, на мой взгляд, шансов на успех у меня не было. Слишком стремительной была реакция у бандита.
Я медленно переставлял ноги, направляясь к той точке кабинета, куда он указывал. Мое положение выглядело практически безнадежным. Вопрос был лишь в том, какую часть моего тела поразит пуля. Я продолжал двигаться. Бандит слегка пошевельнулся. Я подумал, что сейчас он нажмет на спусковой крючок и моя жизнь бесславно завершится. Но нет, он продолжал стоять, и по его лицу было заметно, что сейчас он снова радостно рассмеется. Коротышка был слишком уверен в себе. Он собирался прикончить меня, когда я дойду до противоположной стены.
Я больно ударился бедром об острый угол стола. Покачнувшись, я, как слепой, стал цепляться правой рукой за воздух. Его глаза сверкнули. Левой рукой я схватил горлышко водочной бутылки и взмахнул ею.
Удар пришелся по костяшкам пальцев его руки, державшей револьвер. Я вложил в удар всю свою силу, но бутылка, к моему удивлению, осталась цела.
Он бессмысленно захихикал. Перехватив руку убийцы, я начал медленно разворачивать револьвер. Когда дуло уперлось в его грудь, я нажал на спусковой крючок. Он продолжал стоять. Через несколько секунд я услышал короткий всплеск смеха. Он смеялся последний раз в жизни. Смешливый бандит рухнул на пол, и его лицо исказила предсмертная судорога.
Сделав три глубоких вдоха подряд, я налил в стакан водки и сел. Раздался телефонный звонок. Я снял трубку.