Я ускорил шаг. В кустарнике справа послышался подозрительный шорох, я быстро сунул руку в карман, но, как всегда, опоздал на долю секунды. В позвоночник мне уперлось дуло револьвера, потом оно переместилось чуть выше, и чужая рука ощупала мои карманы. Мне показалось, что напавший на меня человек не слишком твердо держится на ногах. Он сказал:
— Иди. — От него несло перегаром.
Я не сдвинулся с места.
— Фил, — сказал я, — давай разберемся. Я по-прежнему работаю на тебя. По твоей просьбе вчера ко мне приходила Джулия Дюпрэ, она-то и наняла меня снова. Я стараюсь ради тебя весь день.
Он сильнее вдавил револьвер в мою спину:
— Тебя наняли снова. Но кто? Это мы сейчас и выясним.
Я пошел. Мы удалялись от дома. За поворотом дорожки стояла его машина, в ней могли сидеть его дружки. В четвертый, а может быть, в пятый раз за сутки меня пробил холодный пот. Наверное, он хотел просверлить дырку в моей спине, с такой силой он нажимал на свою пушку. Я споткнулся, едва не упал и перешел на трусцу. Он затрусил рядом. Мне был известен один прием, который срабатывал лишь в тех случаях, когда противник пьян. Я сделал внезапный рывок вперед, потом остановился, широко и крепко расставив ноги, и пригнулся. Он перевалился через мою спину и грохнулся на землю.
Я прыгнул и носком ботинка ударил его по кисти руки. Револьвер отлетел ярда на три. Он метнулся вперед и, опередив меня, сумел снова схватить оружие. Я нырнул в кусты.
Я просидел там секунд двадцать пять, потом пустился бежать по саду. Он открыл огонь, и темнота озарилась вспышками оранжевого пламени. Я продолжал бежать не останавливаясь. Стрелок из Кордея был никудышный, но и закоренелые пьяницы иногда попадают в цель. Я снова нырнул в кусты и лишь по прошествии нескольких минут рискнул высунуть голову: Филипа Кордея вблизи не было. Я выбрался из колючих зарослей и вприпрыжку, как заяц, бросился бежать к своему «бьюику».
XIII
В отелях с гордым названием «Виндзор» нередко останавливаются члены королевских фамилий; южноамериканские президенты, скрывающиеся с награбленным добром от народного гнева, неизменно выбирают именно их. Там они чувствуют себя в безопасности. Никто не осмеливается нарушать торжественную тишину этих величавых стен вульгарным выстрелом из револьвера.
Дежурный клерк за конторкой, любезно улыбнувшись, назвал мне номер мисс Бойл. После встречи с Филипом Кордеем и приключений в саду моя внешность не вполне соответствовала принятым здесь стандартам, но воспитанный клерк сделал вид, что не замечает изъянов в моем туалете. Я пересек вестибюль и поднялся в лифте на третий этаж. В номере Фэй Бойл слышалась негромкая музыка. Я постучал.
Открыв дверь, она посмотрела по сторонам Мы обменялись легкими улыбками. На ней было платье из тонкой ткани, на ногах — сандалии с выступавшими наружу пальцами. Её кожа казалась мягкой, как бархат. За бурными событиями прошедших суток я успел подзабыть о её на редкость красивой внешности. Она подошла к серванту.
— С содовой? — спросила она.
— Да, спасибо.
На экране телевизора мелькали рекламные ролики потом появилось лицо диктора, и он сказал: «Полиция разыскивает человека, располагающего информацией о преступлении в деловой части Монреаля. Несколько часов назад был убит известный адвокат и…»
Нажав на клавишу, я выключил телевизор, но мои действия не показались ей странными. Держа в руках два бокала, она кивком указала на стул. Мы сели и одновременно поднесли бокалы к губам. Как и прежде, мне больше всего нравились её глаза. Впрочем, она вся нравилась мне. Женственности в ней было в сотню раз больше, чем в Джулии Дюпрэ, но вот готовности к оказанию сексуальных услуг заметно не было. А жаль.
Я сказал:
— Итак, я здесь. Зачем вы желали меня видеть?
Помогите мне отыскать сестру.
— Что вам известно о её местопребывании?
— После телефонного разговора с вами я полагала, что вы что-то знаете.
— Расскажите о субботнем вечере. Вы уверены, что Глория вернулась в Монреаль?
Ресницы её обезоруживающе заморгали:
— Так она мне сказала.
Всех клиентов с моргающими ресницами я истребил бы под корень. Ты пашешь на них, стремишься совершить невозможное, а они делятся с тобой лишь тем, чем считают нужным. Пытаться выяснить у них что-либо всё равно что искать серебряный доллар в темном подвале без свечи.
— Так она заявила вам, — сказал я, не скрывая раздражение, — но в действительности её не было дома. А в дом сестры вы, между прочим, так и не зашли. Почему вы не соизволили заглянуть туда? Ведь это был бы вполне естественный поступок.