Я нежно погладил спрятанный под мышкой револьвер. Где-то в этом районе меня ждут. Если я попадусь, на похороны можно не рассчитывать — озеро большое и глубокое.
Раздался пронзительный крик бурундучка, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Трубач в отеле перестал наконец терзать мой слух. Темнота таила в себе угрозу. С озера послышался звук моторной лодки, раздалось несколько выстрелов.
За поворотом дороги сквозь деревья пробивался свет. В коттедже, куда я направлялся кто-то был. Я юркнул в заросли.
Я продолжил путь по лесной тропинке, которую запомнил ещё в свое предыдущее посещение. Мои ноги мягко ступали по покрытой мхом земле. До коттеджа оставалось около ста ярдов. Свет из окон падал лишь на верхушки деревьев, оставляя в тени их стволы и подлесок. Только свободная от зарослей лужайка была освещена полностью. Я добрался до края темной полосы и остановился вслушиваясь в посторонние звуки сквозь яростное гудение москитов. Дверь в коттедж была отворена, в помещении негромко играла музыка.
Я ждал ровно десять минут, в течение которых потерял пинту крови и уничтожил не менее тысячи гудящих вампиров. Человек, находившийся в доме, обладал, видимо иммунитетом против этих врагов человечества. Или коттедж был пуст.
Набравшись смелости, я пригнулся и в несколько прыжков пересек освещенную площадку. Потом прижался к стене. Движения в доме заметно не было, из радиоприемника продолжала литься музыка. Оказавшись в доме я прошел в спальню. На кровати лежала мужская одежда, показавшаяся мне знакомой. На кухне работал телевизор, показывали новости. В воздухе висел тяжелый запах спиртного. На краю умывальника стояли полупустая бутылка виски и стакан. Кто-то недавно мыл посуду — кухонное полотенце было влажным.
Я вышел через заднюю дверь и спустился к озеру, спотыкаясь в темноте о корни деревьев. Каноэ, стоявшего утром у дощатого причала, я не увидел и начал пристально вглядываться в темноту. Лишь спустя некоторое время я различил смутные очертания лодки ярдах в пятидесяти от берега. Она была опрокинута, поперек днища лежал какой-то продолговатый светлый предмет. Лодка медленно удалялась к середине озера.
Раздевшись, я вошел в теплую воду и первые несколько ярдов брел по вязкому илу. Потом пустился вплавь. Из Литтл-Виллиджа выехала машина и, судя по звуку, направилась в сторону коттеджа.
Возможно, лодка была просто ловушкой. Подумав о подобной возможности, я нырнул глубже и, когда всплыл вновь, на поверхности были лишь мои глаза и лоб. Звуки автомобиля слышались уже совсем близко.
Продолговатый предмет на каноэ не двигался, его контуры напоминали человеческую фигуру. Я подплыл к лодке вплотную.
На меня невидящим взглядом уставились мертвые глаза Филипа Кордея.
У него были открыты не только глаза, но и рот. Не знаю, откуда у него взялись силы взгромоздиться на днище каноэ, потому, что половина его головы представляла собой кровавое месиво. Я подплыл к другому борту лодки и коснулся трупа. Тело Филипа Кордея ещё хранило тепло, но он был покойником на сто процентов.
Я плотнее прижал его к днищу и, молотя ногами по воде, поплыл к причалу. Машина уже подъехала к коттеджу, слышалось хлопание дверец и нестройный хор мужских голосов. На берегу мелькали тени, кто-то включил фонарик, пройдясь лучом по земле. Я узнал голос Эдди Силвера, проклинавшего надоедливых москитов и энергично лупившего себя по открытым частям тела. Послышался голос другого человека, и луч фонарика застыл на моей одежде, оставленной на причале.
Я наклонил голову ещё ниже, теперь только мои глаза выглядывали из-за киля. Каноэ покачивалось из стороны в сторону. Внезапно оно резко накренилось, и голое тело Кордея, соскользнув с днища, бесшумно скрылось в глубине.
Человек, склонившийся над моей одеждой, удивленно сказал:
— Эй, да это ж мой револьвер!
Эдди Силвер коротко бросил:
— Йетс! — Луч света переместился в мою сторону. — Видишь каноэ? Наверное, легавый там.
Я снова нырнул, и лишь спустя полторы минуты моя голова в очередной раз появилась на поверхности. Слышался шум удалявшегося автомобиля. Оттолкнув от себя перевернутую лодку, я поплыл к середине озера. Надежду на спасение я связывал с особняком миссис Люсьен, находившимся на противоположном берегу узкой части озера. Большую часть расстояния я преодолел под водой, всплывая лишь тогда, когда от недостатка кислорода у меня начинали разрываться легкие. Луч света по-прежнему шарил по озеру. На другом берегу уже были видны очертания большого строения, фасад которого внезапно ярко осветился — к дому подруливала машина.