— Выстрел в затылок — это не совсем обычно, Рыжик.
— Да нет, могло быть и такое. Предположим, я собрался ограбить прохожего. Тычу в него пистолетом и приказываю повернуться спиной, чтоб удобней было пошарить в его карманах.
Пистолет я приставил к затылку или шее он это чувствует, но потом вдруг круто оборачивается. Кто знает, может, он хочет нейтрализовать меня приемом дзюдо, а я от неожиданности нажимаю на спусковой крючок. Если курок взведен, то — бах! — и человека нет
Я сказал:
— Последний вариант мне нравится меньше. Стиффлер был слабаком, вряд ли он решился бы оказать сопротивление.
— Если забыть об одной вещи — его самочувствие настроение. Ему было плевать, что с ним случится. Наверное, он только и мечтал поскорее отправиться на тот свет. Однако он был католиком, и самоубийство ему было противопоказано. Ангелы не пустили бы его на небеса.
Я нахмурился. Рыжик не такой стопроцентный атеист, как Рамос, и всё же временами он слишком легкомысленно высказывается о вещах, для большинства священных. Я ничего не имею против католиков, хотя сам протестант и вдобавок церковный староста. Вопрос о самоубийстве католические догматы трактуют в таком же правильном свете, что и наше вероучение. Жизнь — дар божий, и бросаться им под воздействием минутного импульса недопустимо.
Думаю, Рыжик почувствовал направление моих мыслей, потому что он сказал:
— Извините, кэп. — После этого он переменил тему разговора. Глянув на часы, он спросил: — Фрэнк не звонил, что задерживается? Уже десять минут десятого.
Я как раз собрался дать отрицательный ответ, когда отворилась дверь и вошел Фрэнк. Он сказал:
— Доброе утро, кэп. Извините, что немного опоздал.
Я посмотрел на него — Фрэнк определенно недоспал. Его глаза были усталыми и какими-то тусклыми, лицо осунулось. Так, по крайней мере, мне показалось. По лицу мексиканца трудно определенно судить о том, что он чувствует в тот или иной момент. Тем не менее, я вряд ли ошибался, что мой подчиненный накануне здорово перебрал и сегодня утром с трудом поднялся с постели.
Я заметил, что Рыжик тоже смотрит на него. «Интересно, — подумал я, — знал ли он, что Фрэнк напьется после того, как они расстались в конце рабочего дня?» Возможно, мне следовало сделать ему замечание, но я промолчал. Я просто сказал:
— Мы как раз обсуждаем дело Стиффлера. И я, и Рыжик согласны, что подозревать Медли нет оснований. Думаю, ты не прав.
Фрэнк пожал плечами:
— Не стану спорить. Такое случалось и ранее. У нас нет ни одной серьезной улики ни против Медли, ни против кого-либо другого. Какие новости от медэксперта? Вчера Реберн всё отделывался отговорками, а без результатов вскрытия мы недалеко продвинемся.
— Он обещал, что займется вскрытием сегодня утром. Сейчас поинтересуюсь, остаются ли в силе его слова. — Я поднял трубку и набрал номер. — Он как раз потрошит Стиффлера — так говорит его помощник. Скоро узнаем, что ему удалось обнаружить.
— Что бы мы делали без нашего дорогого и любимого доктора Реберна? — сказал Фрэнк.
— Можно и без издевки, — холодно заметил я. — Док Реберн — занятой человек. Ну ладно, я кое-что здесь записал, но чем ты сам предполагаешь заняться сегодня?
Фрэнк сказал:
— Прежде чем мы дойдем до планов на день, я хочу спросить — не думаете ли вы, что история со Стиффлером уходит корнями в Мексику? Что началась она четыре месяца назад? Там у него мог быть враг, который последовал за ним в Тусон и здесь с ним расправился.
Я кивком указал на блокнот:
— Я тоже об этом думал. Вероятность невелика, но мы не обойдем её своим вниманием.
— Теперь относительно Медли. Он утверждает, что живет здесь шесть с половиной лет. Не проверить ли, что он представлял собой до переезда в Тусон? Не было ли у него судимостей? Откуда нам знать.
— Но это нелепо, Фрэнк, — возразил я. — Даже если он привлекался к суду, что из того? Какие у него могли быть мотивы желать смерти Стиффлеру?
Фрэнк снова пожал плечами:
— Никто из тех людей, с которыми мы беседовали, не имеет мотива. А в общем, согласен, не стоит, видимо, копать так глубоко.
Я сказал:
— Смысл был бы, если бы между ними существовала хоть какая-то связь. Но ничто не указывает на то, что они были знакомы. Сегодня вы снова будете у Медли?
— Непременно. Но прежде следует ознакомиться с информацией Реберна.
Я согласно кивнул:
— Думаю, к полудню что-то уже будет известно.