— Ну мы даем...
— Та да... Щас бы доплавались.
Сил бежать уже не было, да и смысла, собственно, тоже. Мы сидели на рыбацком насесте и нервно курили.
— Ну все, выдыхай, опять отскочили.
— Угу. Жаль, я так утку толком и не рассмотрела...
...Определитель птиц Донецкой области показал, что утка зовется чомга. Я слышала это слово раньше, но никогда не знала, что она такая вот... Ей-то, маленькой, за что достались эти глупые человеческие военные игры?..
У всех нас есть quilty pleasures. Жрать в постели. Читать Донцову. Троллить нынешнюю бывшего. Да мало ли у кого что. Я, конечно, не исключение. И конечно же (в дополнение к чтению любовного фэнтези и любви к семечкам) у меня есть несколько специфических околовоенных. Например, слушать Кипелова в машине. Или там, например, заебывать блокпосты эльфингом — да-да, я понимаю, у вас такая работа, вы на страже родины, мы всецело вас поддерживаем. Вот смотрите, это гильза, из нее пуля пуф-пуф с этой стороны, но она уже безобидная, не укусит, не бойтесь. А это носки, извините, что не постирала, смотрите, какие красивые. А это, смотрите, досмотр закончен, да? Отсек для запаски, смотрите, какой большой и клевый, да? Ладно, или вот, например, жрать безалкогольное пиво за рулем, ставя полисов в боевую стойку. Или обращаться к военным «Военный, угостите барышню кофием». Короче, много всякого. Но одно guilty pleasure, редкое, занимает отдельное место в моей жизни.
Проснуться утром в доме какого-нибудь беглого прокурора или чиновника. Фыркнуть от светящего в нос солнца. Заварить себе кофе в красивой чашке на красивой кухне, а еще лучше — кого-то попросить заварить. Выйти на балкончик. Закурить. Сделать первый глоток. Оглядеть широким взглядом вид на озеро или реку, живучие породистые тюльпаны вокруг альпийской горки — нихрена их, тварей, не берет, проскользить взглядом мимо воронок и разбитых крыш — нет, это не про этот момент, это потом, все потом. Застенчиво пнуть с балкона гильзу, чтоб не портила мне феншуй, ойкнуть, проверить, что никому не на голову. Сделать еще глоток. Подышать чистым утренним воздухом, еще без запаха гари, поймать ветерок щекой, потянуться по-кошачьи ему навстречу. Послушать шелест деревьев. Провести рукой по холодному металлу кованых перил. Еще раз длинным взглядом посмотреть на озеро. И громко вслух сказать:
— Ну вот что ж тебе, сука, не жилось-то в Украине?
...Ми дивились в мікроскоп строєніє генів, я дивився на дівчат, а думав про оленів...
Вообще-то микроскопа у нас не было. Зато был почти телескоп в виде хорошей подзорной трубы, через которую мы как раз рассматривали Марс. Да и из дівчат были только мы с Катериной. А вот олени, между прочим, были. Ну где вы видели скромную недоолигархическую дачку без оленей и павлинов? Я, впрочем, тоже первый раз в жизни была на скромной недоолигархической дачке с оленями, персональными озерами и надвратными башнями на въезде на территорию. Впрочем, посмотреть хозяйский дом мне так и не удалось, потому что, честно говоря, не очень-то хотелось. Мы были в гостях в спортзале. Хуй его знает, зачем человеку нужен спортзал, в котором может довольно комфортно размещаться рота, соорудив себе спальни, гостиную и столовую... Оленей я еще как-то понимаю.
Так вот, мы сидели на красивом холме и смотрели в подзорную трубу на Марс и на оленей на тепловизор. Стоял июль, одуряющая жара, через которую мы пихали нашу закипающую каждые 20 километров «Няшу», слегка спала на ночь, степь пахла травой, сверчки свистели и между огромными звездами ложились ленты трассеров.
— А это в честь чего у вас?
— Да это Серега на беспилотники полюет. Хер его знает, беспилотники он видит или МКС, но увлечен этим занятием до чрезвычайности...
Я нырнула в озеро, зацепилась за рыболовную сетку, выругалась, всплыла на поверхность, легла на спину и стала наблюдать за трассерами, продолжающими разрезать небо уже бесшумно.
Утром я проснулась от солнечного зайчика в нос. На улице разорялись:
— Серрррега, твою дивизию, ты новости с утра читал? Знаешь, что НАСА запретила спутникам летать над Донецкой областью? Иди хоть те, что ты за ночь посбивал, подбери, а то щас ОБСЕ приедет — греха не оберемся!
Я вышла на крыльцо, посмотрела на озеро и вслух удивилась:
— И что ж тебе, сука сепарская, не жилось-то в Украине, а?
Надо было пить кофе и волочь себя и «Няшу» дальше по раскаленной пыльной дороге. Только вот еще чашку кофе... еще раз искупаться... еще раз...
— А покатай меня, большая черепаха!
— А залазь, поехали! Держись крепче, щас будет легкий слалом!