Самым страшным было то, что я никогда не могла предсказать, какого размера будет очередная херня с романтическим незнакомым названием. С учетом того, что машины у меня тогда не то что не было, а даже планов когда-нибудь ее водить, это было чудовищно.
— Милый, я тут сижу на «Новой почте» на двух ящиках, один из них называется «буссоль», а другой — «стереотруба», вместе они весят 45 килограмм, а в этом городе опять Первомай, марафон и народные гулянья. Приходи забирать нас с ящиками...
Однажды мне позвонил Дима из Львова и сказал, что купил армейский метеокомплекс. С учетом того, что предыдущий купленный метеокомплекс как раз и был сотней грамм высокотехнологичного дорогостоящего пластика, я ничего не заподозрила. Ну хорошо, армейский, ну, значит, будет не 100 грамм, а килограмма три-четыре...
— Здравствуйте, — сказала трубка, — я папа Димы, и у меня лежит для Сережи метеокомплекс.
— Ок, а где вы находитесь?
Трубка ответила адресом. Я внезапно поняла, что нахожусь в гостях в соседнем подъезде.
— О, без проблем, занесите в такую-то квартиру.
— Кхм... Оно тяжелое... — осторожно сказали в трубке.
— Да ничего, — легкомысленно отозвалась я, — я привыкла, да и домой на такси поеду, без вопросов, зачем его вам мне тащить...
Чудо советских армейских технологий являло собой довольно крупный чемодан. Димин папа поставил его возле дверей, раскланялся и ушел. Я допила мартини с подругой, вызвала такси и взялась за ручку...
Ебаный Чемодан, кажется, был выдолблен из цельной глыбы свинца. Никаким другим способом объяснить такое соответствие его веса размеру я не могу до сих пор.
Я плакала и тащила чемодан к такси. До такси оставалось еще 50 метров и 50 метров — от дороги до подъезда, ну и там еще на второй этаж. Я позвонила мужу.
— Милый, встреть меня, пожалуйста, от такси. Ну да, вот так, от такси. Да, 50 метров. Милый, просто не спорь со мной, пожалуйста...
...Второй Ебаный Чемодан (к тому моменту это уже было не ругательство, а видовое название портативных десантных метеокомплексов) принесли мне домой. Я отправляла его с какими-то полузнакомыми волонтерами, которые отказались заезжать ко мне во двор по ямкам. Мы с Катей уложили Ебаный Чемодан в бомжовую сумку и отправились в дальнее путешествие. Первая ручка бомжовой сумки оторвалась в 50 метрах от подъезда. Вторая — в 100. Через 20 минут и 200 метров мы стояли у волонтерской машины, измеряемые недовольным взглядом волонтера.
— Ну что вы копаетесь, — сказал он и попытался одной рукой подхватить сумку с асфальта. Ебаный Чемодан оторвался от земли на сантиметр и недовольно грюкнул об землю. Волонтер посмотрел на Чемодан с немым уважением и позвал второго.
Через неделю мне позвонил Дима...
— Жень, ты меня убьешь нахрен... Но тут такое дело... Понимаешь... я тут по случаю удачно купил четыре десант... Ебаных Чемодана. Прости меня.
А еще, конечно, была разбитая дорога до Трехизбы, поиски посылки на кемпинге по телефону, тряпка орды в окуляре той самой стереотрубы, полный цинк котят и строгая собака, господи, как же звали-то ее, черный хлеб, за которым возвращались в Харьков, потому что правильный черный хлеб пекут только в Харькове, надписи на Серегиных минах и начало перемирия, интервью белорусской журналистке прямо в грузовом отсеке буса и много-много всякого, что хранит хаотичная и бессердечная сука-память, но это все уже совсем другие истории. Серега вернулся с войны живым и целым, работает в айти и иногда по старой памяти комментит что-то у меня в фейсбуке. Но редко.
...Мы проехали последний блокпост по дороге на Харьков. В машине повисло выжидательное молчание.
— Ну что ж, — не выдержал первым Док, — давайте уже хором.
— Мальчик, ты бак-ла-жан! — хором рявкнули все и заржали.
Нет, ну серьезно, а вы думаете, легко целый день каждому встречному говорить про этот проклятый баклажан и ни разу не заржать, да?
Вообще с паролями в зоне АТО всегда творилось что-то невообразимое. С одной стороны, все вроде как серьезно, секретность, таблицы, перехваты. С другой — ровно через десять минут после обнародования этот самый пароль знали, наверное, все кроме непосредственно заинтересованных военных. Им было сложнее. Им по телефону не положено, у них секретность. Нам было норм. Ну, в крайнем случае секретно переслать его смской или фоткой в мессенджере. Безопасность превыше всего. С третьей стороны, толку от этого пароля было по большей части ровно минус, потому что военные машины, естественно, обычно пропускали и так, а с волонтерскими возникала хроническая дилемма из серии «Вы не военные, откуда у вас пароль/Вы едете к военным, как это вы не знаете пароля». Крутись как хош, короче.