Если по жизни тебе везет, это случилось, когда ты был еще молод. Если по жизни тебе везет, ты видел, как развелись твои родители. Если по жизни тебе везет, твоя школьная подружка погибла в автомобильной катастрофе. Если по жизни тебе везет, ты видел, как твоя младшая сестренка уже никогда не встанет на ноги, потому что твоя семья не может позволить себе качественное медицинское обслуживание.
Если же по жизни ты неудачник, это случится, когда ты будешь старше. Если ты неудачник, ты увидишь, как твой сын потеряет место в выбранном им колледже, потому что оно достанется сыну кого-то более богатого, чем ты, сыну человека, богатого настолько, что он подарит колледжу оборудование для лаборатории. Если ты неудачник, у твоей жены в тридцать семь лет разовьется психическое расстройство, и тебе придется везти ее в больницу после того, как, придя домой, ты найдешь ее с перерезанными электрическим ножом для мяса запястьями. Если ты неудачник, ты потеряешь работу после двадцати двух лет службы и будешь слишком стар, чтобы найти другую.
Если по жизни ты неудачник, ты слишком поздно осознаешь, что твое представление о существовании этого мира — всего лишь иллюзия. Если ты неудачник, ты слишком поздно начнешь бояться.
Но если по жизни тебе везет, ты начнешь бояться, когда ты молод, бояться, что твоя жизнь внезапно изменится к худшему, а твоих сил не хватит, чтобы все опять стало так, как хочется тебе.
Но если по жизни тебе везет, ты найдешь силы в тот же день. Ты поведешь армии в Галлию, ты захватишь колонию в Новом Свете, ты овладеешь деньгами, ты будешь общаться только с теми, кто тебя уважает, оставаться только на тех работах, на которых со временем ты будешь подчиняться себе одному. И ты сделаешь это, потому что — если по жизни тебе везет — ты будешь знать, что «власть» означает, что ты не должен бояться. Власть — это значит делать то, что ты хочешь и когда ты хочешь. Власть — это иметь то, что ты хочешь и когда ты хочешь.
Если по жизни тебе везет, ты сделаешь это, ибо будешь знать, что это и есть настоящая Власть, которая стоит любых жертв, что это та Власть, без которой ты не можешь жить, что это та Власть, без которой ты только и можешь, что есть, дышать, спать и срать, а иногда не можешь даже этого. Ты сделаешь это, потому что — если по жизни тебе везет — ты будешь знать, что под словами «мы умрем за Свободу» на самом деле подразумевается «умрем за Власть».
Только вот в погоне за Властью одним из того, чем тебе придется пожертвовать, будет способность радоваться тому, что ты утратил или осознал, что утратил.
Поэтому, даже если ты достиг той точки, где не боишься ничего, той точки, где можешь расслабиться, той точки, где ты свободен, той точки, которой ты никогда не достигнешь, — даже если ты достиг той точки, ты поймешь, что счастливчиком ты вовсе не был.
Ну, ты все еще хочешь знать, кто может назвать себя неудачником?
Вы когда-нибудь видели домашнюю собаку с первой в ее жизни костью? Она будет пытаться зарыть ее в своей лежанке, или в диване, или под плинтусом, даже после того как сотрет в кровь кончик носа.
Ты рядом с собственным домом, сидишь в своей спортивной машине, привезенной для тебя из Британии. Зима. Только что стемнело, и ты увидел свет, струящийся из твоего дома. Деревья, кусты и статуи вокруг дома напоминают тебе картины вхождения космического корабля в плотные слои атмосферы. Каждая поверхность, каждый угол, каждая стена дома сверкают желтым светом. Но вдалеке объекты исчезают в темноте, размываются.
Ты приехал в Бостон на встречу. Как правило, ты пользуешься самолетом компании, вылетающим из аэропорта Кеннеди, но автомобиль доставили тебе только на прошлой неделе. Он первый на американской земле, и заполучил его ты. Поэтому и решил поехать на нем. Ты ощущал себя таким уверенным, хотел, чтобы каждый увидел твою новую машину. Ты готов был позволить им даже посидеть в ней, если они захотят. А ты знал, что захотят. Кроме того, Бостон был от тебя дальше аэропорта всего на час езды, а если прибавить сюда еще время полета и путь из Логана до офиса, то получалось, что автомобиль почти ускорял поездку. Почти. К тому же скоро должен был выпасть снег, и тогда пришлось бы ждать до весны, чтобы сесть за этот руль. Ты относишься к автомобилю как к вещи. Ты знаешь мужчин, преимущественно пожилых, которые говорят о машинах как о своих женщинах. Тебе это кажется глупым, тупо одушевлять неодушевленное.
Но затем, на встрече, этой встрече, которая, по предположениям, должна была пройти хорошо, кто-то из пришедших ниоткуда людей начал говорить о «борьбе» и «скорой перестановке». В какой-то момент один из руководителей административной службы, проходивший подготовку в военно-морских силах, произнес: