Ищет и носит во рту и, что горько самой, забывает, —
Так я под Троею сколько ночей проводил бессонных,
Сколько дней кровавых на сечах жестоких окончил,
Ратуясь храбро с мужами и токмо за жен лишь Атридов!
Я кораблями двенадцать градов разорил многолюдных;
Пеший одиннадцать взял на троянской земле многоплодной;
В каждом из них и сокровищ бесценных, и славных корыстей
Много добыл; и, сюда принося, властелину Атриду
Все отдавал их; а он позади, при судах оставаясь,
Их принимал, и удерживал много, выделивал мало;
Несколько выдал из них, как награды, царям и героям:
Целы награды у всех; у меня ж одного из данаев
Отнял и, властвуя милой женой, наслаждается ею
Царь сладострастный! За что же воюют троян аргивяне?
Рати зачем собирал и за что их привел на Приама
Сам Агамемнон? не ради ль одной лепокудрой Елены?
Или супруг непорочных любят от всех земнородных
Только Атрея сыны? Добродетельный муж и разумный
Каждый свою бережет и любит, как я Брисеиду:
Я Брисеиду любил, несмотря, что оружием добыл!
Ты смотришься в зеркало — ты следишь за собой, но складки плоти по-прежнему при тебе, там, где они выросли, — вдоль боков. Конечно, они вовсе не ужасны, но они полнят. Ты не можешь от них избавиться.
Каждый второй брак заканчивается разводом.
Четверо из пяти супругов признаются в измене своим партнерам, и неизвестно, сколько из оставшихся двадцати процентов просто-напросто в этом не признаются.
Мужчины, имеющие достаточно денег, нанимают на работу тысячи людей — на работу в спортивные клубы, на съемки фильмов и в различные компании — ради «заботы» о женах. Якобы смысл работы этих людей — сделать жизнь жен счастливой и удобной, завлечь их походами за покупками, будь то местный бутик эксклюзивных, расписанных вручную шарфов или далекая деревня, известная своей покрытой голубой глазурью керамикой. Но в реальности смысл работы этих людей — помочь удержать жен подальше от мужей, когда последние хотят «поразвлечься». И, по правде говоря, большинство жен прекрасно знают, за что платят этим «помощникам», большинство жен не питают иллюзий.
Тогда кто же тот, кого мы якобы обманываем?
Она позволяет тебе, нет, она хочет, чтобы ты сделал ее непристойную фотографию.
— Давай! Только для тебя, — говорит она, — будешь смотреть, когда мы не сможем быть вместе.
И вот ты здесь. Спрятавшись от жены. В среду ночью, в одной из своих одиннадцати ванных комнат, со спущенными до колен брюками от Армани. Сорокадвухлетний мужчина, обладающий миллионами долларов, король, мастурбирующий, как школьник над страницей, выдранной из «Хастлера». Потому что ты не можешь дождаться выходных.
Только это не страница из журнала. Это ее снимок на пляже. У тебя есть и другие ее фотографии, но эта — твоя любимая. Она прислонилась к большому камню. Шероховатый, железистый, огромный блестящий валун. Слева от него, на самом краю снимка, вдалеке, на белом пляже, можно различить загорающих, целые семьи загорающих. Пляж такой белый, что кажется нарисованным на куске бумаги. Ты не помнишь, как там все располагалось, наверное, людей и вправду можно было разглядеть, но ты почти уверен, что это тебя не интересовало. Она в бикини, которое ты купил ей, бикини за 340 баксов, состоящее по большей части из тоненьких веревочек. Правой рукой она приподнимает свою левую грудь, выскакивающую наружу, приподнимает ее к своему маленькому рту, к своему вытянутому, изогнутому язычку. Голова склонена вниз, насколько это возможно, ее светлые волосы ниспадают, прикрывая правую сторону тела до живота. Ее глаза прикрыты. Левую руку она запустила к себе в плавки. Ее волосы и язык блестят точно так же, как самые гладкие, самые металлизированные края камня, отливающий паутинкой позади нее. Если присмотреться получше — и ты делаешь это, — можно увидеть отблески солнца на ее языке. Сверкающее, приносящее тебе мучения местечко.
Столько всего на этом снимке может довести тебя до оргазма. Ее глаза, закрытые, словно она глубоко и сладко спит. Металлическая сережка в ее языке, которая так близко к сморщенной, розовой плоти ее соска. Ее загорелая правая рука поперек тела, полосатая, словно тигр, из-за падающих на нее волос. Но, возможно, сильнее всего тебя заводят ее плавки, поднимающиеся над холмиками ее пальцев, ты знаешь, что самая выступающая вперед выпуклость — это сустав ее среднего пальца, который она приготовилась запустить внутрь себя.
С ее стороны просто безумство так рисковать. Мастурбировать за камнем на людном пляже и позволять тебе фотографировать ее. Неужели она не понимает, что ее — тебя — вас — могут застукать? Не понимает, насколько близко к краю камня вы находитесь? Но в то же время ей нечего терять. Потому что она, должно быть, обезумела от того, что ты с ней. Потому что ее сумасшествие заразно.