1.6 Господин в белом
Путь наверх казался бесконечным. Однако он дал Хаунду возможность обдумать услышанное и составить план дальнейших действий. Из раздумий его вырвал знакомый запах с привкусом стали на языке. Инстинктивно он схватится за рукоять меча, но оружия при нем не было.
«Успокойся,»— приказал он себе, — «Мог ли, кто-то вломится в крепость, устроить бойню и добраться до самого ее сердца, пока ты отсутствовал, одолев пепельных стражей? Нет.»
У произошедшего было всего одно объяснение и при мысли об этом он так сильно сжал кулаки, что кожа перчаток заскрипела.
Подъем завершился. Раздвижные двери открылись, и Хаунд вышел наружу, первым делом он увидел смотрителя. Браги стоял белый как мел, прижимая к груди одну из своих куриц на его щеках, блестели слезы.
Он безостановочно бормотал:
— Молодые. Глупые. Очень Глупые. Погублены, погублены. Щенки и курочки. Белая псина. Он! Тот, что растерзан и чье имя забыто. Злые, злые, злые. Хитрая сова. Где же ты? Нет, искупления. О-о они еще станцуют на нашей могиле. Прости дорогая, я виноват. Так виноват. Мы были… Молодые. И. Глупые. Очень Глупые. Погублены …
— Где?
Грубо оборвал его бессвязные бормотания Хаунд. Смотритель смог выйти из оцепенения и кивнуть на центр зала.
Даже издали Хаунд смог разглядеть лежавшие подле белого дерева мертвые тела, а между ним летали окровавленные перья. Однако в следующий миг Хаунда поразило другое. Когда он спускался в зеркальную залу, было раннее утро и в проломе ярко светил утренний свет. Теперь же оттуда на него смотрел месяц и кусочек звездного неба. Ниспадающий лунный свет освещал дерево, отчего оно словно светилось изнутри. Другую часть залы, освещали бесчисленные свечи. В их свете из тьмы ниш, соответствуя их сторонам света, проступили знакомые фигуры шести венценосных увековеченных в мраморе. Особенно сильно из них выделялась обезглавленная статуя крылатой. Ее южную нишу украшало огромное количество свечей и белых цветов.
«Личный приказ Великого Магистра.»
К действительности Хаунда вернул методичный звук полировки металла, который благодаря хорошей акустике и эху звучал отчетливо и громко. Источник звука был под мертвым деревом. Там на одном из выпирающих корней расслабленно сидел высокий пожилой мужчина, словно сошедший с картины рыцарь, он медленно чистил двуручный меч краем своего белоснежного плаща, напевая знакомый мотив.
— ♪
«Иная блудница, чтоб ее!»
Его длинные седые до белизны волосы были собраны в аккуратную прическу, элегантно ниспадая на плечи. Глаза были насмешливыми и алыми, как рубины. Короткая борода была ровно подстрижена, а одежды были столь ослепительно-белыми. Что, казалось, в высшей мере непрактичным, но, у этого человека были на то свои, специфические причины. Он любовно разглядывал узор свежей крови, на белой ткани, которые яркими брызгами «украшали» его рукава, перчатки, и совсем немного лицевую часть мундира. Он даже не потрудился стереть те капли крови, что попали ему на лицо.
В этот момент пожилой мужчина выглядел чрезвычайно довольным.
Копошащиеся подле него баргесы-альбиносы с золотыми ошейниками и красными от крови мордами активно что-то драли и пожирали.
Хаунд пригляделся к лежащим по периметру мертвым телам, некоторые из них были обезглавлены, другие лишены конечностей. Их кровь стекала и впитывалась в белый песок.
Это были щенки. Не новобранцы, а те, что постарше, но даже старшему из них Хаунд не дал бы и двадцати. Человек двенадцать — тринадцать.
«Им оставалось совсем немного до инициации, но, видимо, решили ускорить свое продвижение по карьерной лестнице.»
Каждый Великий Магистр Ордена Псоглавцев, взойдя на пост, сам выбирал либо приемника, либо условия своей отставки. Древняя традиция, что неизменно соблюдались. Так и нынешний Великий Магистр, взойдя, на пост главы Ордена. Указал условие своего смещения, что кандидат должен одолеть его в бою.
При этом ограничений не существовало, любой муж мог бросить ему вызов. Желающих было великое множество. Хотя иной раз их называли проще «идиоты».
Шли годы, но никто не мог его одолеть.
Старика не брало ни одно оружие, ни магия, ни яды, ни даже старость.
Зато он сам с огромной любовью и заботой продолжал отнимать чужие жизни.
Хаунд подошел и вежливо поклонился Великому Магистру Ордена Псоглавцев Альбину.
Тот поднял на него рубиновые глаза.
— А, Хаунд? Их величества и великолепия не были слишком требовательны к тебе? В последние годы они плохо ладят между собой. Что, собственно, неудивительно. В отсутствие общего врага способного их объединить сильные мира сего всегда начинают грызться между собой. А когда дело касается властных женщин… Удивляюсь, как за столько лет они так ни разу не развязали даже мелкую войну с друг другом. Хотя Нуаир была наиболее близка к этому.