- Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
- Ее мать? - удивился Эдисон. - Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
- Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
- И что она хотела?
- Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
- Это меняет дело, - сказал Эдисон. - Но все же я не знаю... Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
- Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, - устало сказал Мейсон. Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
- Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
- А что будет, когда вы заплатите?
- Откуда мне знать?
- Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз - самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
- Но я не могу...
- Все, - жестко прервал его Мейсон. - Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
- Но я хочу заплатить.
- Нет, - ответил Мейсон. - Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
- Второй Национальный.
- Прекрасно, - заявил Мейсон, - там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
- Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
- Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
- Скажите, что вы заняты, - повторил Мейсон. - Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
- Я все понимаю, мистер Мейсон, - вздохнул Эдисон. - Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им... В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
- Десять тысяч вы заплатите им сейчас, - говорил Мейсон, - еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
- Черт возьми, но я должен заплатить им!
- Оставьте Хэнсела мне.
- Вы заплатите ему?
- Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
- Хорошо, - еще раз вздохнул Эдисон и встал. - Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
- Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
- Перчатки?
- Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
- А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
- На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
- Как получилось, Делла?
- Не очень удачно, - покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
- В самом деле?
- Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
- Прекрасно, - усмехнулся Мейсон. - К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
- Еще как проступает, - согласилась Делла.
- А теперь, - заявил Мейсон, - смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
- Это значит, что я...
- Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
- А если что-нибудь случится, то...
- Делай то, что я сказал.
- Но ведь это опасно, шеф...
- Для кого?
- Для нас обоих.
- Только не для тебя, - успокоил ее Мейсон. - Ты - моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с "Детективным Агентством Дрейка".
- Алло, Пол? - сказал в трубку адвокат. - У меня к тебе просьба.