- Значит, что?
- Даже если это означает, что у меня будут неприятности из-за разговора с тобой во время Великого Молчания.
Элли показалось, что Кайри хотела сказать что-то еще, определенно хотела. Но почему-то утратила свою храбрость.
- Ты ведь никому не скажешь, правда?
- Скажу, что?
- Что я не верю в существование Ада. Это вроде бы как ересь.
- Я ходячая ересь, - ответила Элли. - И нет, я никому не скажу.
Кайри посмотрела на Элли, но не улыбнулась. Но и не нахмурилась. Она просто смотрела на нее, словно пыталась запомнить лицо Элли. Элли позволила ей.
- Ну, мне пора в постель, - сказала Кайри, вставая. - Ты читаешь, а я должна спать. Вместо того, чтобы знаешь ли, трогать себя или что-то в этом роде, из-за чего окажусь в Чистилище.
- Ты не веришь в Ад, но веришь в Чистилище?
- Да. Это странно, правда? Мне нравится мысль о том, что есть процесс, через который нужно пройти, чтобы попасть в Рай. Я имею в виду, что мне пришлось заполнить документы, чтобы вернуть пару развалившихся трусов. У Рая должна быть некая система возврата, верно?
- Волокита. Этого не избежать.
- Я должна взять книгу с собой в постель. Что-то, что поможет мне держать руки подальше от себя. Есть предложения?
- Что ты любишь читать? - спросила Элли, стандартный вопрос книготорговца, когда покупатель просит рекомендации.
- Полагаю, здесь нет ни одного любовного романа? - Кайри взглянула на полки.
- Нет. Поверь мне, я искала, - ответила Элли. - Если хочешь почитать что-нибудь интересное, придется написать самой.
- В семье Бетани была писателем. Я чтец. Ни одного романа? - Кайри кивнула на ее книгу мифологии.
- Вроде того. Леда и лебедь. Хотя больше скотоложства, чем романтики. Психея и Купидон - неплохи. Дафна и Аполлон. Мои любимые. Оригинальные отношения любовь-ненависть.
- Кем они были?
- Дафна была лесной нимфой и невероятно красивой. Аполлон был Богом музыки, разума и исцеления. Однажды он наткнулся на Купидона, играющего со своими луком и стрелами...
- Мастурбировал?
- Нет, думаю, лук и стрелы были настоящими.
- Пожалуйста, продолжай. Я настрою свои мысленные образы, - сказала Кайри.
- Аполлон дразнил Купидона за его мастерство владения луком.
- Ты уверена, что они говорили не о своих пенисах?
- Может быть, в подтексте, - ответила Элли. - Аполлон дразнил Купидона из-за его маленького лука и стрел, или, возможно, из-за его члена. Не знаю. Поэтому Купидон, разолившись на Аполлона за его высокомерие, выбрал две стрелы. Одна со свинцовым наконечником. Вторая - с золотым. Он пускает стрелу со свинцовым наконечником в сердце прекрасной лесной нимфы Дафны. Стрелу с золотым наконечником он пускает в сердце Аполлона. И Аполлон сразу же воспылал отчаянной любовью к Дафне. А ее охватила ненависть к Аполлону. Он гонится за ней по лесу, а она бежит от него так быстро, как только может. Но Аполлон догнал ее, и она обратилась к отцу, Богу реки, чтобы тот обратил ее во что-то, что Аполлон не сможет заполучить. Отец превращает ее в лавровое дерево. С тех пор и навсегда лавр стал символом Аполлона.
- Подожди. Девушка предпочла стать деревом, чем отдаться Аполлону? - спросила Кайри. - Это безумие.
- Знаю. Но что можно ждать от патриархального общества, которое так высоко ценит девственность? Лучше женщина будет деревом, камнем, или чем-нибудь безмозглым, но чистым, чем будет запятнана сексом.
- Ужасный конец, - сказала Кайри. - Очень разочаровывающий.
- Не я это написала. А если бы я, в этой истории было бы гораздо больше секса.
- Тогда напиши.
- Что?
- Напиши ее, - ответила Кайри. - Исправь конец.
- Ты хочешь, чтобы я переписала историю Дафны и Аполлона? - Элли посмотрела на Кайри, как на чокнутую. После всех разговоров о пауках, дрочке, лабиринтах, Аде и пенисах, Элли начала думать, что Кайри таковой и была.
- Ты сказала, что если я хочу почитать что-нибудь интересное, то должна написать это сама. Я не могу писать, поэтому ты напишешь за меня.
- Я не собираюсь писать для тебя книгу.
- Моя сестра написала для меня книгу.
- Ты используешь свою мертвую сестру, чтобы вызвать чувство вины и написать тебе книгу.
- Она бы хотела этого. Ну же, Элли. Разве тебе не хочется почитать что-нибудь интересное?
- Сейчас я бы отдала свою левую руку на отсечение за экземпляр "Истории О". На французском или английском. Желательно с полной иллюстрацией.
- Напиши для меня историю, и я сделаю для тебя что-нибудь приятное, - сказал Кайри.
- Что?
- Все, что угодно. Назови.
Элли прищурилась, глядя на Кайри.
- Там, откуда я родом, сочетание «Все, что угодно» - слишком опасное, - ответила Элли.
Кайри не выглядела напуганной.
- Я доверяю тебе. Договорились?
- Не договорились. Определенно не договорились. Я ничего не писала со времен колледжа. И ты действительно не должна мне доверять. По многим причинам.
- Слишком поздно. Я уже доверяю.
Элли закатила глаза.
- Ладно, - наконец ответила она. - Но только если я услышу идеальный сюжет для истории. В противном случае, я не собираюсь тратить свое время на попытки исправить миф трехтысячелетней давности, который прекрасно обходится без меня.
- У него ужасная концовка. Он нуждается в тебе.
- Если, и только если, у меня будет идеальный сюжет. Тогда я напишу. А если напишу, тогда ты сделаешь для меня что-нибудь приятное. Может, украдешь лишний десерт или еще что-нибудь.
- Это я могу.
Кайри стояла в темном дверном проеме библиотеки. Эта девушка... эта сумасшедшая девчонка... с какой стати она впустила в свою жизнь эту сумасшедшую девчонку? Не просто девушку. Монахиню. Образованную, странную, чудесную, потрясающе красивую монахиню...
- Спокойной ночи, - сказала Кайри. - Я помолюсь, чтобы Бог подкинул тебе хорошую идею.
- Должна быть идеальной. Не хорошей. Идеальной. В противном случае я не буду писать это.
- Бог справится с идеальной. Это его конек.
Кайри одарила ее последней улыбкой, развернулась и босиком исчезла в темноте.
Элли выдохнула. И с этим выдохом она поняла, что была напряжена последние полчаса. Напряжена? Почему? Конечно, Кайри. Она ей нравилась. Слишком нравилась. И последнее, что Элли было нужно в этом месте - это друг. Особенно очень хорошенькая подруга, с очень серьезным обетом целомудрия. Она приехала сюда, чтобы держаться подальше от людей, подальше от мира, подальше от любви, секса, мужчин и сложностей.
У Кайри был потенциал стать серьезной сложностью.
Впервые за многие годы Элли начала чувствовать себя в полной безопасности. Она была в безопасности в аббатстве, вдали от своей прежней жизни, где каждый день таил в себе риск того, что Сорена вычислят, что ей причинят вред или Кингсли убьют. Здесь, в монастыре, ей нечего было бояться. У нее была крыша над головой, трехразовое питание, маленькая теплая кровать и библиотека, полная книг - скучных книг. И что еще хуже, она уже прочитала их все.
Но все же... это было то, в чем она сейчас нуждалась. Безопасность. Умиротворение. Тишина. Сложности были последним, что ей было нужно. В жизни у нее их было предостаточно. Она отдалится от Кайри. Как можно дальше. Она убежит от Кайри, даже если для этого ей придется превратиться в дерево. А сегодняшний вечер станет первым и последним из их поздних разговоров у камина. Больше таких не будет. Никогда... Нет, ни за что.
Элли вернула экземпляр «Мифологии Булфинча» на полку. Она отправилась в постель и заснула, а когда проснулась, то все еще думала о Кайри. О Кайри и ее сестре-писательнице, которая умерла, и о просьбе Кайри написать для нее любовный роман.
Милая девочка. Очень красивая. Абсолютно неадекватная.
За окном, в свете рассвета, она увидела расплывшуюся фигуру вдалеке. Элли натянула свитер и прищурилась, вглядываясь в новое утро. Это была женщина, вышедшая на пробежку в зимней спортивной одежде. Бег трусцой. Вот и все. У аббатства были соседи, обычные люди, которые жили за городом. Иногда Элли видела, как они катались или гуляли. Ничего необычного в том, что женщина бегает трусцой по утрам.