- Прошлой ночью я трахал ее восемь часов подряд.
- Восемь часов? Скажите мне еще раз, почему мы не спим вместе - вздохнула Каллиопа.
- Потому что тебе восемнадцать, и я не сплю со своими помощницами.
- С вами скучно.
- Я больше подхожу тебе на роль отца, и тебе стоит помнить об этом.
- Джульетта на тринадцать лет младше вас.
- Делай, как я говорю, а не как я делаю.
- Не понимаю, почему я терплю вас, - сказала Каллиопа. - За исключением того, что вы великолепны и очень хорошо платите мне, чтобы я терпела вас.
- Я дам тебе прибавку, если ты узнаешь что-нибудь о Джульетте. Все, что угодно. Родители. Братья и сестры. Больничные записи. А я посмотрю, что можно сделать здесь.
- Поняла. Я позвоню, когда найду что-нибудь, - ответила Каллиопа. Кингсли услышал, как на заднем плане лает одна из его собак.
- Это кто? Брут? - спросил он.
- Макс. Они скучают по вам.
- Я тоже скучаю по ним, - ответил Кингсли, - До связи.
- Эй, Кинг? - спросила Каллиопа, прежде чем он успел повесить трубку.
- Oui?
- Она ведь никогда не вернется?
- Я не знаю. Но на твоем месте я бы не слишком на это надеялся.
- Черт.
Кингсли рассмеялся.
- Простите, босс, - ответила Каллиопа.
- Не извиняйся, chérie. Я чувствую то же самое. Если... - Он остановился и сделал вдох. - Кэл, если она позвонит по какой-нибудь причине, передай ей сообщение от меня.
- Какое сообщение?
- Передай ей, что я сожалею.
- Сожалеете? За что?
- Она поймет.
- Хорошо, - ответила Каллиопа мягким голосом. - Я передам ей сообщение. У вас есть предположения, когда вернетесь?
- Я вернусь, когда смогу убедить Джульетту поехать со мной. Я не покину этот остров без нее.
- Тогда перестаньте тратить время на разговоры со мной. Идите и заберите ее, босс.
Кингсли улыбнулся.
- Да, мэм.
Он повесил трубку и натянул чистую одежду. Вот уже несколько месяцев он вел жизнь пляжного бездельника. Ничего не делал, никуда не ходил, кроме как с одного пляжа на другой. Прошли недели, и он ни разу даже не потрудился надеть туфли.
Но он никогда не желал ни одну женщину так, как желал Джульетту. И он не преувеличивал. Он не уедет с Гаити без нее. Хватит убивать время. Хватит прятаться. Хватит скорбеть.
Пришло время вернуться к работе.
Он позвонил своему бухгалтеру и перевел деньги на гаитянский банковский счет.
Затем Кингсли оделся и отправился на шоппинг.
Сначала он взял напрокат машину, воспользовавшись поддельным удостоверением личности, которое возил с собой в чемодане. В любом случае, в пункте проката было все равно, кто он, лишь бы деньги были настоящими. Он выбрал черный «Ягуар». Нечто гладкое и блестящее, но не показное.
Второе, что он купил, это пять костюмов в цветах пригодных для пляжа. Он уже чувствовал себя самим собой.
Третья покупка - пистолет и амуниция. Переспав с Джульеттой, он ненароком заплыл вглубь океана. Он должен быть готов.
За два дня он превратил свое бунгало в дом, достойный такой женщины, как Джульетта. И дополнил его гораздо большей кроватью.
Не дожидаясь приглашения, которое, как знал Кингсли, не последует, он поехал по длинной извилистой дороге к дому Гиллроя, куда отвезла его Джульетта. В свете полуденного солнца дорога казалась куда менее опасной, чем тогда, когда Джульетта везла его двумя ночами ранее.
Он внимательно следил за всем, что она делала, за каждым ее поворотом. Он даже знал код безопасности, который она набрала на воротах. Однако он не стал его вводить. Он припарковал машину подальше от ворот дома и пошел между деревьями по обочине дороги, пока не достиг границ собственности. Перелезть через стену и спрыгнуть на лужайку оказалось довольно легко. Он держался подальше от подъездной дорожки, от единственной камеры наблюдения, которую заметил, и выбрал самый окольный, самый скрытый маршрут, чтобы добраться до дома.
Он не мог попасться. Он знал это. Если его поймают за проникновением в дом Гиллроя, его могут арестовать и депортировать.
Но он должен был снова увидеть ее. Она сказала, что у них может быть только одна ночь вместе, но он отказывался в это верить. Ему нужны были все ее ночи, а не только эта. И он хотел отдать ей все свои.
Кингсли наконец добрался до дома и осторожно обошел его по периметру, всюду высматривая Джульетту. Дом был открыт на всех уровнях - открытые двери, открытые окна. Все, что угодно, лишь бы дать проникнуть воздуху в каждый уголок, и почувствовать облегчение от жары. Наконец он увидел ее. Она вышла из открытых двойных дверей в задней части дома и остановилась на балконе, выходящем в сад. От одного ее вида у него перехватило дыхание. На ней было белое платье без бретелек, длиной до лодыжек, подол которого развевался на ветру. Каждый поцелуй ветра обнажал ее длинные красивые ноги до колен. Он стал твердым от одного взгляда на нее. Кингсли пошутил с Каллиопой, когда сказал, что заполучит эту женщину или он умрет, пытаясь. Теперь он поклялся себе. Чего бы это ни стоило, она будет принадлежать ему.
Он начал было выходить из тени деревьев, но тут позади нее появился мужчина. Высокий, седовласый, красивый, как и говорила Каллиопа. Он наклонил голову и поцеловал Джульетту в шею.
Это был всего лишь поцелуй, нежный поцелуй между влюбленными. Но вид пассивного, безропотного принятия поцелуя Джульетты вызвал у Кингсли приступ собственнической ярости. Ему потребовалось все его душевное равновесие, вся сила воли, чтобы не выхватить пистолет и не выстрелить Жерару между глаз.
Жерар взял ее под руку, они вместе прошли по балкону и скрылись за другой дверью.
Не зная, зачем он это сделал, Кингсли поднялся по ступенькам. Он снял ботинки и как можно тише последовал за ними.
Дверь, через которую они прошли, вела в некую гостиную. Он пересек комнату и вышел в холл. Как можно осторожнее, он заглядывал в каждую комнату, мимо которой проходил. Одна комната была хорошо обставлена с женским вкусом - французские романы на полках, Библия у кровати и аромат жасминовых духов в воздухе.
Комната Джульетты.
Кингсли вошел и закрыл за собой дверь. Он открыл дверцу шкафа и обнаружил ее одежду. На некоторых платьях с тропическим принтом все еще были бирки. Они были из лучших модных домов, от самых роскошных дизайнеров. Одно платье стоило больше, чем один из сшитых вручную костюмов Кингсли. Он увидел холщовую сумку, которую она носила, на полу шкафа. В ней все еще были камни. Зачем ей сумка с тяжелыми камнями? В этом не было никакого смысла. Он закрыл дверцу шкафа и осмотрел ее спальню. Кровать была королевского размера, простыни белые, мягкие, и кровать выглядела привлекательной и роскошной. Это была комната, предназначенная для обольщения, для секса. У нее даже было решетчатое изголовье, и он заметил вмятины на дереве и поблекшие участки. Кто-то был пристегнут наручниками и/или привязан к этому изголовью довольно часто. На столбиках его кровати виднелись те же отметины. Свечи на прикроватном столике, несомненно, служили двоякой цели - созданию атмосферы и садизму. Он выдвинул ящик и нашел еще одно тому доказательство - смазку, наручники, маленький флоггер. Но он увидел и кое-что еще. Книга. Кингсли ожидал, что это будет книга о сексе, но нет. Это была биография Вирджинии Вульф, переведенная на французский. Он пролистал ее и нашел место, где кто-то оставил закладку. Это было на странице, где подробно описывалось самоубийство Вульф.
Вульф набила камнями карманы пальто, зашла в реку и утопилась.
Кингсли закрыл глаза и почувствовал, как жизнь покидает его. Джульетта собиралась покончить с собой. Вот для чего были камни в сумке, вот почему у нее были камни наготове, когда мальчики напали на птиц.
Потрясенный своим открытием, он захлопнул книгу и сунул ее обратно в ящик.
Он быстро вышел из комнаты и снова пошел по коридору. Он должен был увидеть ее хотя бы для того, чтобы убедиться, что она жива и здорова. Или, по крайней мере, жива. Если у нее и был план покончить с собой, то она определенно не здорова.