Последние семь лет были трудными. Соседки не любили Элейн, потому что она, по их мнению, «задирала нос». А его, Дональда, мужчины считали подкаблучником и потому презирали. Элейн неприязнь соседей не задевала. Вот если бы жители тупика Стэнли полюбили их всей душой, сказала она мужу, их отношение стало бы верным признаком, что Томпсоны что-то делают не так. И потом, добавила она тогда, вряд ли они задержатся здесь надолго…
Прожив в тупике Стэнли семь лет, Дональд часто жалел о том, что так и не подружился с соседями. Приятно было бы поболтать с другими обитателями тупика Стэнли за пивом, посплетничать о женах, о футболе. Но такого ни разу не было. Соседи улыбались и кивали ему, подстригая живые изгороди или скашивая газон, но никогда не разговаривали с ним по-дружески. Единственные, с кем они как-то общались, были Дипенсы — главным образом потому, что Джимми играл на саксофоне в «Блюзовых нотах». И все равно соседи считали их чужаками из-за того, что Элейн любила наряжаться и прихорашиваться. Впрочем, сейчас Дональду было уже все равно — он долго вынашивал свой замысел и, наконец, созрел.
Дональд наблюдал за Джимми. Допив пиво, тот уложил саксофон в пластиковый чемоданчик. По пути домой он расскажет Джимми о письме из Америки. Но сначала он немного пошутит. Расскажет Джимми о том, как носят соломенные канотье на Бурбон-стрит, главной улице Французского квартала в Новом Орлеане. Он мелкими глоточками пил виски, предвкушая, как расскажет неопытному Джимми о своем небывалом успехе.
Бар опустел; завсегдатаи, наконец, допили то, что у них было, и разошлись по домам. Кэрол по-прежнему болтала с барменшей, а Кена нигде не было видно. Дональд носовым платком стряхивал пыль с раскрытого футляра, когда кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел Джимми.
— Мне нелегко говорить тебе, Дон, — промямлил Джимми, перекладывая чемоданчик с саксофоном из одной руки в другую, — но я выхожу из игры. Завязываю.
Дональд шумно захлопнул крышку футляра.
— С чем завязываешь, Джим? — спросил он с улыбкой. — С пивом? Кэти заставила тебя дать письменное обещание?
— Нет. — Джимми смотрел себе под ноги. — Я ухожу из группы. Хватит с меня таких воскресных забав. Я продаю саксофон. Вернее, меняю.
— Меняешь? — переспросил Дональд. — На что, ради всего святого?
— На набор клюшек. Мы с женой займемся гольфом. Ей надоело, что меня постоянно не бывает дома; то я репетирую, то играю. Каждое воскресенье пропадаю здесь. А сейчас, после того, как меня повысили… В общем, Кэти считает, что гольф поможет мне сделать карьеру и выбиться в люди.
Дональд потряс головой, как будто в уши ему попала вода.
— Джим, не позволяй жене вертеть собой, — сказал он. — Пусть она сама играет в гольф, если ей так хочется. Пусть возит детей кататься на пони к Бреконским сигнальным огням,[3] будь они неладны. Только не бросай ради нее музыку! Музыка… это… все.
Джимми присел на лавку напротив и принялся пальцем размазывать по столешнице пролитое пиво.
— Нет, нет, Дон, не могу. Я с ней согласен. — Он посмотрел на Дональда тяжелым взглядом. — Пора мне двигаться наверх.
— Но музыка и есть наш путь наверх! Сколько вечеров мы с тобой толковали об этом, вспомни, Джим! Новый Орлеан! Бурбон-стрит! В общем, все. Мы с тобой… столько обсуждали.
Джим встал и взял свой чемоданчик.
— Обычный треп за пивом, Дон. Пивные бредни. Мы никогда не выберемся из этой дыры. Ты до самой смерти будешь играть Stranger on the Shore.[4] «Блюзовые ноты» в «Орле». Вот и все. Больше ничего не будет. — Он вертел в руке пустую пивную кружку.
— Да нет, Джимми. — Дональд раскрыл футляр и достал письмо. — Все получилось! Соединенные Штаты Америки! Мы убираемся отсюда!
— Что верно, то верно, приятель, — ответил Джимми, ставя кружку на стол и натягивая куртку. — Я пошел. На ужин опаздываю.
— Ты хотя бы прочти, что тут написано! — Дональд шлепнул письмом по столу и придвинул его к Джимми. — Я тебе об Америке, а ты о своем пустом брюхе!
Джимми толкнул конверт обратно; тот застрял в лужице пива.
3
4
Композиция Акера Билка (род. 1929), английского кларнетиста, одного из величайших джазовых исполнителей второй половины XX века. Его сценический облик — козлиная бородка, шляпа-котелок и полосатый жилет — так же узнаваемы, как и глубокий, богатый, мягкий звук кларнета и особый, чуть ленивый, стиль игры. Композиция Stranger on the Shore (1962) стала хитом не только в Англии, но и попала в верхние строчки американских чартов — Акер Билк стал первым британским исполнителем, занявшим первую строку.