— А теперь подставьте мне руки, как будто хотите что-то взять.
Он перевернул кисти ладонями вверх. Она достала из карманов два апельсина и положила ему на ладони.
— Не вцепляйтесь в них! — учила она. — Просто пусть полежат там минутку.
Мистер Дамсон держал апельсины, а она написала на белой клавише из слоновой кости: «До». Он поморщился.
Тот подняла голову:
— Да не волнуйтесь! Смотрите, это стирается. — Она поплевала на кончики пальцев и потерла клавишу, размазывая по слоновой кости черную краску. — Ну… вот, почти. — Она поерзала на стуле. — Мистер Дамсон, у вас есть моющее средство «Аякс»?
— Нет! — воскликнул мистер Дамсон, который все еще держал в руках апельсины. — И так сойдет… все нормально.
— Тогда ладно. — Тот отняла у него апельсины и положила себе на колени. — Приступим. Так и держите руки, только переверните их.
Он послушался. Она осторожно взяла его за большие пальцы и положила левый в центр испачканной чернилами клавиши, а правый — ниже, на край.
— Вот до первой октавы, — сказала она. — Самая важная клавиша во всех пианино. Вам надо это запомнить. — Он кивнул. — А теперь нажмите! — По комнате поплыл низкий громкий звук. — Вы только что сыграли до первой октавы. Правда, просто?
В гостиную вошла миссис Дамсон с подносом; она разлила чай, а потом вернулась к своему журналу. Тот отпила глоток и осторожно выплюнула чай обратно в чашку.
— Молока нет, — сказала она. — Нет-нет, не вставайте. Я сама принесу.
Она вернулась из кухни с бутылкой молока и пакетом сахара. Долила себе в чашку молока и выудила оттуда ломтик лимона.
— Моя сестра — ей четырнадцать, а в январе будет пятнадцать — кладет в чай лимон. Она купила в «Хабитате» чай «Граф Грей» и «Оранж пеко», потому что думает, что так модно. А мне нравится сорт «Пи-джи типс» от «Брук Бонд» с молоком. Вам положить сахару, мистер Дамсон? — Он покачал головой. — Ну ладно. Нажмите клавишу рядом с до пальцем номер два правой руки. То есть указательным пальцем. — Он послушался. — А теперь следующую клавишу — третьим пальцем.
И так далее, пока он не проиграл пять нот в до мажоре. Когда он освоил гамму до мажор, она заставила его проиграть все ноты наоборот пальцами левой руки. Прошло еще пять минут, он начал путаться. Тот выкрикивала цифры, а мистер Дамсон смеялся. Даже миссис Дамсон улыбалась, но потом сбежала на кухню, где в тишине и спокойствии могла дочитать журнал.
— Хватит! — заявил мистер Дамсон, вставая и потягиваясь. — Тот, у меня пальцы онемели. Мне нужен перерыв!
— Ладно, — согласилась она, опуская крышку пианино. — Все равно я не могу вас больше учить. Я сама пока больше ничего не знаю. — Она допила чай. — А можно я на той неделе еще приду и научу вас еще чему-нибудь?
— Было бы здорово. Буду ждать с нетерпением.
Тот протянула мистеру Дамсону апельсин.
— Почему вы не играли на пианино, когда жили в большом доме?
— Пианино принадлежало моей маме. Она жила с нами и не любила, когда кто-то трогал ее инструмент.
— Почему? — Она одним движением сняла шкурку со своего апельсина и повесила ее себе на ухо.
Он рассмеялся:
— Наверное, боялась, что мы его сломаем.
Тот отделила дольку, сунула ее в рот и принялась задумчиво жевать.
— Значит, она играла на пианино, а вы с миссис Дамсон слушали?
— Да, — ответил он, пытаясь снять шкурку со своего апельсина одной длинной спиралью.
— Значит, вашей маме тогда никто не играл на пианино?
— Да, по-моему, никто не играл.
— Грустно. А приятно быть богатым?
— Да, Тот. Это было очень приятно.
— Что было самое лучшее?
— Не знаю. Наверное, не думать о деньгах. И у нас было две машины. А у меня была большая компания, где рабочие делали инструменты для больниц.
— У нас не очень много денег. Хотя и больше, чем у О'Фланнери из седьмого дома. Но мы не богатые. Вы играли в поло, как принц Чарльз?
— Н-нет. Мы были не настолько богаты. Но хобби у меня было.
— Да-а?
— Да. Я собирал рыболовные катушки.
— Что такое рыболовная катушка?
Мистер Дамсон встал, снял со стеллажа у окна деревянную катушку и дал ее Тот. Дерево было цвета конского каштана, но с черными и оранжевыми прожилками.
— Ух ты! — сказала она. — Красивая. Вы с ней много рыбы наловили? — Она покачала головой, и оранжевая апельсиновая сережка заплясала на тонкой шейке.
Он взял у нее катушку.
— Нет, Тот. Я никогда не рыбачил. Просто собирал катушки.
На улице послышался треск; над домами взлетали фейерверки.