А декабрь стал просто унижением. Женщины из тупика Стэнли мобилизовали своих мужей. Соседи являлись к ней с чемоданчиками инструментов и чинили водосточные желобы, поправляли оконные рамы, укрепили шаткую полочку, висящую над пианино. Однажды Элейн проснулась рано и увидела, что над капотом ее машины склонился мистер Райт. Она так и не поняла, что он сделал, но после того машина каждое утро исправно заводилась. На красные ступеньки ее крыльца складывали не только продукты и подарки. На них появлялись брошюры, в которых разъяснялось, как получить пособие на детей и оформить социальную помощь, как заполнить прошение, чтобы детям в школе выдавали бесплатное молоко.
Сначала Элейн дожидалась вечера и только потом, в темноте, открывала парадную дверь и втаскивала дары в прихожую. Постепенно она перестала стесняться. Забивала холодильник принесенными продуктами и допоздна читала маловразумительные брошюры, пытаясь понять, что делать, чтобы оформить пособие от государства.
И вот муж написал, что хочет вернуться.
Миссис О'Фланнери положила ей на плечо свою пухлую руку.
— Расстроилась, дорогая? Все я виновата. Не надо было заговаривать об этом ублюдке!
— Нет-нет, все в порядке… вы все так добры ко мне, я этого не заслуживаю.
— Бросить двоих детей! Да попадись он мне, я ему ноги бы переломала!
Элейн сжала руку ирландки:
— Не нужно, Вероника. По-моему, все к лучшему. Он не был с нами счастлив, и я… в общем, его не виню.
— Счастлив? СЧАСТЛИВ?! А кто сказал, что они имеют право быть счастливыми? Кормежка три раза в день, секс по пятницам — и пусть радуются!
— Извините, что перебиваю, но куда их ставить? — К ним подошла миссис Дамсон, держа в руках поднос с яйцами в острой подливке и миску с салатом. — Кстати, а кухней мы пользоваться можем? Джеральд сказал, что сполоснул салатные листья, но я предпочитаю вымыть их еще раз.
— Поставьте их сюда, к Элейн. Да, мы можем пользоваться кухней, — сказала миссис О'Фланнери. — Ох, пора класть лед в морозилку. Подумать страшно, что будет, если в водке с апельсиновым соком растает лед! — Она схватила миску с салатом и повлекла миссис Дамсон в сторону кухни. На пороге она развернулась к Элейн и показала в сторону фойе. — Лучше нам поторопиться! Похоже, вечеринка вот-вот начнется.
Фойе постепенно заполнялось соседями; вновь вошедшие снимали куртки и разматывали шарфы. Все вносили коробки и подносы с закусками — печеньем, красиво нарезанными бутербродами; все болтали и смеялись, расставляя угощение между бумажными гвоздиками. Женщины пробовали соусы и хвалили их, раскладывали по бумажным тарелкам волованы с креветками и ломтики языка, а к бару выстроилась целая очередь желающих выпить пива или яичного коктейля. Джимми Дипенс, совершенно неотразимый в белом костюме, устанавливал между яслями и мудрецом, несущим мирру, проигрыватели. После того как он проверил микрофоны, несколько раз неуверенно пробормотав: «раз-два, раз-два», песней «Снеговик» вечеринку открыл Майкл Джексон, и жители тупика Стэнли высыпали на танцплощадку.
Элейн присела за свободный стол у сцены, благодаря Бога, что выжила, и тут появилась Тот вместе со Стейси Райт и ее родителями.
— Где Дороти? — спросила Элейн.
Тот пожала плечами:
— Не знаю. Я думала, она с тобой.
Элейн посмотрела на часы. Всего половина восьмого.
— Может, она еще у Криса.
Тот покачала головой:
— Они расстались. Смотри, какое на Стейси красивое платье! А мы поедем на рынок «Уэмбли»?
— Элейн, принести вам чего-нибудь выпить? — Мистер Райт придвинул жене стул и обнял дочь.
— Да, спасибо. Я выпью белого вина с содовой. Безо льда.
— А мне можно кока-колы с маринованной луковичкой? — спросила Тот.
— Мне тоже! — сказала Стейси, и обе девочки устремились на танцплощадку.
— Ох уж эти дети! — сказал мистер Райт и стал проталкиваться к бару сквозь толпу танцующих.
К восьми часам Элейн успела потанцевать с мистером Райтом и мистером О'Фланнери; всякий раз их жены хлопали им с краю танцплощадки. Она даже станцевала медленный вальс с мистером Дамсоном, который горько сетовал, что не выносит музыки диско. Но Элейн не покидало беспокойство за Дороти, а от музыки и танцев у нее разболелась голова. Поэтому она откопала свою куртку в груде одежды, сваленной в фойе, и вышла на стоянку, где стала пить вино, прислонившись к низкой кирпичной стене, огораживающей здание клуба по периметру.
Россыпь звезд на небе исчезла, зато из-за красных облаков над Трюиновым лесом выплыла огромная луна. Шел снег. Крупные сухие снежинки падали на тротуар, ветер сметал их в миниатюрные сугробы в канавах и вдоль стены со стороны клуба. Элейн поставила свой бокал на низкую ограду и вбежала внутрь.