Трое умелых, спорых в спонтанных вечеринках, подруг уже налаживали продуктовый конвейер. Глянули на тощую мою талию. Одна с сожалением, две другие – пока неясно.
- Чем помочь?- я гнала готовность на всю катушку. Рукава на кашемире платья поддернула.
- Да успокойся ты, мы сами все сделаем!- откликнулась тут же та. Что глядела добрей. Серьезно плотная блондинка в длинной футболке и черных джеггинсах.
- Курить можно тут?- я спросила, хотя табаком на кухне несло отчетливо.
- Кури. У нас все курят,- разрешила благосклонно следующая неизменная блондинка. Разморозилась и разглядывала меня с любопытством.
Я вытащила из сумки житан и мундштук. Попросила огоньку. Блондинка кивнула на плиту. Я прикурила от пламени под большой кастрюлей. Пельмени! Сто лет я их не ела.
- Я за рулем,- прикрыла ладонью свою рюмку. Да не тут-то было.
Димка возмущенно заорал:
- Ты сказала, что будем пяточки обмывать! Ничего не знаю!- вытянул рюмку и налил.
Я не пила, только вид делала. Новоявленный отец в подробностях, радостно рассказывал, как его не пустили в родзал. Как велели лечь в пустой палате на койку и снять свитер. Как потом принесли малыша и положили к нему на голую грудь. Как он мгновенно и бесповоротно стал счастлив. И как теперь убьет любого, кто обидит его хотя бы взглядом. И всех детей на земле он клялся защищать. Ну и женщин, само собой. Местные дамы живо поддержали и развили тему родов. Им было тут что вспомнить и рассказать. Я, понятно, помалкивала.
Я слушала Димона, подперев голову рукой. По сторонам старалась не смотреть. Кожей чувствовала, как растет сексуальный градус над нашим столом. Параллельно алкогольному. Вокруг меня. Вот уже рука соседа справа плотно легла на спинку моего стула. Сосед слева оказался проворнее, обнял меня сразу за плечи. Только скандала мне не хватало! Аккуратно вывернулась и сбежала на кухню.
Здесь, возле плиты взасос целовались люди. Я встала к ним спиной. Разглядывала безлюдный ночной двор в кольце автомашин. Крошка Чивли запылилась и не казалась с высоты пятого этажа чем-то инородным двум приорам по бокам. Надо ехать. Пельменей я налопалась на жизнь вперед. Начинать пить вместе со всеми поздно. Не догоню. Надо линять. Сейчас начнется. Станут лезть по одному, тянуть липкие руки и губы. Везде одно и то же. От общего мата засохли и отвалились уши. Куда же мне податься? Надо было нажраться водки вместе со всеми и не думать ни о чем.
- Привет, Ляля! Ты откуда здесь?- рыжий доктор Антон улыбался мне от уха до уха. Я рассмеялась в ответ совершенно честно. Сама почувствовала: плотоядно.
- Я-то ладно. Ты откуда здесь?- я потянулась и коснулась его щеки теплыми губами, слегка прижавшись четвертым номером бюста. Антон вглядывался в мое лицо. Не верил своему счастью.
- Я здесь живу.
- Один?
- Абсолютно.
Я взяла его за руку и потянула к столу. К водке и пельменям. Вот ты мне и отработаешь сегодня. За дружка своего Вебера. По полной!
- Тебе не понравилось,- расстроено проговорил мне Антон сзади в затылок. Хотел пересадить с холодного пластика подоконника к себе на колени.
Я сидела нагишом в темном прямоугольнике окна. Курила, понятное дело. Позволила перетащить себя на его голое тело.
- Как ты здесь оказался?- я не стала влезать в предыдущую тему.
- От жены ушел,- легко признался он. Видно, отболело уже. Водил носом по моей шее.Царапал короткой бородой.
- И от бабушки, и от дедушки, колобок,- прикололась я.
- Расскажи,- велела.
- Зачем тебе?- искренне удивился рыжий доктор Антон. Водил по мне левой рукой, как бы в задумчивости.
- Мне кажется, что ты очень добрый человек и очень мягкий. Я не смогла бы изменить тебе. Если бы обещала. Обмануть тебя – это все равно, что обокрасть ребенка,- рассмеялась я, отводя его ладони от своей груди.
- Почему ты решила, что мне изменила жена?- резко, даже как-то надменно выступил Антон.
- Ничего я не решала. Просто так сказала,- сразу откатила я назад.
- Я слишком редко бывал дома,- вздохнул доктор.
Глядел в пустоту окна поверх моей головы.
- Теперь моего сына воспитывает другой человек,- едва слышно закончил он.
- Не страдай! Хорошо, что рядом с ним есть мужчина. Да и тебя никто не отменял. Ты, как был отцом, так и остался! Все будет хорошо,- я поцеловала его в теплую щеку.
В дверь громко забарабанила чья-то наглая рука. Истерично задергала ручку. Потом пошли в ход каблуки.
Глава 45. Я скучаю по тебе.
- Поляков, открывай! Кто там у тебя? Поляков!- женский голос визгливо гнал истерику.