Ирина Андросова
Девушка Бандераса
— Тормози! Тормози-и-и! — орала я не своим голосом, срываясь на визг.
Приборная доска, за которую я ухватилась как за соломинку, жалобно трещала под моими пальцами. Янка вся сжалась, вцепилась мертвой хваткой в руль и зажмурилась от страха. Мне приходилось хуже — вместо того чтобы зажмуриться, как это сделала благоразумная дочь, я, напротив, выпучила от ужаса глаза, и теперь высокая сочная трава, что росла в кювете, с бешеной скоростью проносилась прямо передо мной. А впереди по курсу высилась бетонная плита и неотвратимо надвигалась прямо на нас.
И вот перед самой плитой, в непосредственной близости от живописной горы валунов, «Ауди» в последний раз дернулась, резко остановилась и замерла. Машинка стояла как перепуганная собственной резвостью антилопа, а мы сидели как две идиотки и молча смотрели друг на друга.
Я медленно обернулась. Надо же, малыши, пристегнутые к детским креслам безопасности на заднем сиденье, даже не проснулись. Алиска и Бориска так устали собираться в дорогу, что теперь, на наше счастье, спали без задних ног и лишь тихонько посапывали во сне.
Так началась наша поездка на дачу. Подготовка же к ней свалилась на меня неделей раньше, а именно в тот самый момент, когда Вадим в первый раз задумчиво посмотрел за окно, обвел тоскливым взглядом пыльную, горячую брусчатку «Зурбагана», прищурился на раскаленный купол перехода первого корпуса и категорично произнес:
— Летом в Москве детям не место!
Вот это верно, вот это правильно! Самсоновы вместе с Мотькой и Сонечкой улетели на Гоа отдыхать, купаться, набираться сил и здоровья. Коля Новозайцев махнул с Капой в Карловы Вары подлечить расшатавшиеся нервишки. Моя матушка на днях отбывает в Тунис, и даже Янкин Костик завербовался на лето в Грецию собирать маслины. В общем, все нормальные люди летом бегут из Москвы, и только мы, как всегда, обречены дышать пылью и глотать копоть в столице… Но вот и мне улыбается счастье! Наконец-то здравый смысл любимого возобладал над бережливостью, и он надумал вывезти наше семейство на курорт…
— А где им, в смысле детям, место? — живо откликнулась я.
Не скрою: я рассчитывала на Испанию, в крайнем случае — на Турцию, но никак не ожидала услышать тот ответ, который получила:
— На даче, вот где!
Нет, скажите, он в своем уме? На даче! Да я на эту дачу по приговору народного суда не поеду, не то что по собственной инициативе! Думаете, капризничаю? Ничуть. Все дело в том, что четыре года назад на соседнем участке произошло самое настоящее убийство. Да-да, честное слово. Можно сказать, на глазах у всего дачного поселка закололи шампуром Люську Володину. Как раз поэтому я и носа туда не казала, так что в последние годы на дачу изредка наведывался только любимый.
И что, он хочет, чтобы я в этот рассадник преступности и уголовного беспредела повезла нашу дочь и малолетних племянников? Детей моей младшей сестры Евгении, которых нам доверили, рассчитывая на нашу порядочность, пока их матушка спасает народ малоразвитых стран от голодной смерти?
Но Вадим именно этого и хотел. Он загорелся дурацкой идеей, как ребенок походом в цирк, и в течение следующих двух дней только и делал, что доносил до меня свои соображения, пересказывая одно и то же разными словами. И жарко-то в Москве, и плохо… И душно-то, а искупаться негде — достойного водоема нет. (Мои робкие замечания о близости Москва-реки и наличии в квартире нескольких сантехнических помещений с прекрасной душевой кабиной и ваннами отметались на корню как жалкая подмена истинных ценностей суррогатами.) А на даче как хорошо! Речка в ста метрах, соловьи поют, а воздух… Чудо, что за воздух!
В общем, к концу третьего дня я поняла, что если хочу сохранить домашний очаг, то обречена ехать на дачу. И смирилась. Осторожное высказывание, что надо же убраться в дачном домике — все-таки давно там не появлялись, — было воспринято Вадимом как прямое руководство к действию. Он тут же собрался, загрузил в машину швабры, тряпки, большую сумку с моющими средствами и, прихватив нашу собаку породы колли по кличке Джей Ло, тем же вечером умчался на дачу, велев нам подтягиваться денька через два. Вот мы и подтягивались, как могли…
Кювет, куда мы заехали, представлял собой некое подобие тазика, густо поросшего травой. На дне его, насколько я успела заметить в полете, громоздились валуны, а у противоположного края торчала здоровенная бетонная плита. Я вылезла из машины и стала обходить место нашей вынужденной остановки. Было темно. В высокой траве стрекотали кузнечики и прочая насекомая мелочь. Я походила, посмотрела и поняла, что выбраться самостоятельно нам не удастся.