— Вот люди, шляются без дела, только от работы отвлекают, — прокричала вдогонку местная обитательница и, выражая свое пренебрежение к моей безответственной персоне, оглушительно засвистела вслед…
Стоит ли говорить, что после посещения свалки я совершенно забыла, куда и зачем еду. Какая там больница, я так летела домой, как будто за мной черти гнались по пятам.
В дачный поселок, подпрыгивая на ухабах, я въехала ближе к вечеру. И еще на повороте к «Шанхаю» услышала редкие, выстраданные удары молотка. Это Славик, верный своему слову, доколачивал забор. Потный и измученный, как герой Урбанского в фильме «Коммунист», парень из последних сил поднимал над головой молоток и обрушивал его на ненавистную шляпку очередного гвоздя, рискуя либо лишить себя пальца, либо завалить с таким трудом возведенную конструкцию.
— Ну и где ты ходишь? — спросил любимый полным оптимизма голосом. Он уже больше не умирал от простуды, а снова собирался на рыбалку.
В компании с симпатичным шатеном под сорок и неизменным дядей Юрой Вадим готовил удочки. Мужчины разложили снасти прямо на траве и производили их осмотр, а если требовалось, то и небольшой ремонт.
Алиска и Бориска, расположившись на топчанах, слушали сказки. Вадька вынес музыкальный центр на улицу и таким образом решил две задачи одновременно — дети дышали свежим воздухом и при этом не ныли, требуя любимого «Гном Гномыча и Изюмку». Виолеттин внучек Володя бледной тенью ходил вдоль забора и тоже слушал сказку Агнеш Балинт, а отец его, Женька, разводил у стола под сливой костер. Он собирался жечь огромную гору пластиковых бутылок из-под «Охоты», которую, как оказалось, Виолетта стыдливо прятала за домом. На участке Ивановых-Финкелей Алла укачивала в коляске маленького Йосю. Ее приятель Анатолий маялся без дела, выискивая на грядках огурцы, а найдя, из деликатности не решался их срывать. За калитку вышел Макс и флегматично полюбопытствовал, как дела у Симы.
— Думаю, что мальчика родила, — чтобы порадовать его, на всякий случай сказала я и в который раз удивилась, до чего же невозмутим красавчик Макс. Может, он и правда масон?
— Равновесие в природе, ничего не поделаешь, — задумчиво протянул Максим, покусывая травинку. — Один мальчик умер, один родился…
— Это какой же мальчик умер? — испугалась я.
— Валентин Кузьмич, — невозмутимо ответил отец новорожденного. — И теперь по законам равновесия мы должны назвать сына Валентином.
Хорошо хоть не добавил «Кузьмичом». На наш разговор выскочила Галка.
— Кто родился? — закричала она. — Парень? Вот Симка молодец! И ты молодец, Славик! — повернулась она к помертвевшему от усталости зятю. Он как раз добил в забор последний гвоздь и в изнеможении опустился на чурочку. — Ты иди в дом, там Дина картошки нажарила. Поешь, пока горяченькая…
При слове «картошка» я передернулась, а Галка, обернувшись ко мне, прошептала, поиграв бровями:
— Ну, как тебе мой?
Я немного удивилась, но все равно ответила, что Славик просто золото.
— Да нет, не зять, а друг… Мишка мой, он же у вас на участке удочки с Вадимом снаряжает…
И тут я поняла, что речь идет о смазливом шатене, что ковыряется в червяках вместе с дядей Юрой. Еще один шатен! Высокий! Симпатичный! И по возрасту вроде подходит… Да к тому же имеет подругу-блондинку. На пять лет разницы сейчас никто и не смотрит. Ведь Галка, когда похудела от японской «худобинушки», стала очень даже ничего. С натяжкой вполне можно назвать красавицей. Точно! А то, что этого самого лже-Михаила не было на участке, когда укокошили Валентина Кузьмича, еще ничего не доказывает. Шампур в старческую спину вполне могла вонзить и Галка, защищая своего любимого и их общие денежки.
Итак, Валентин Кузьмич сидел за столом рядом с беременной Симой. Она держала на коленях ведро с ежиком. И каждый — каждый! — хоть раз вставал со своего места и подходил к Симе, чтобы положить в ведерко какую-нибудь еду. А темнота на участке к тому времени была хоть глаз выколи. Только мангал отбрасывал слабые блики на траву. Нет, на террасе, конечно, горел свет, но за вишневыми кустами света этого и не видно было вовсе… Так что теоретически любой из присутствующих во время застолья имел возможность незаметно вонзить в спину Остапчука злополучный шампур. В том числе и Галина.
— Галь, а Михаил здесь впервые? — ненавязчиво поинтересовалась я, старательно маскируя за праздным любопытством вполне конкретный интерес.
— Да нет, он здесь уже неделю гостит, просто на пару дней по делам в Москву мотался… — ответила соседка. И тут же подозрительно спросила: — А в чем дело-то?