Дело в том, что муж и жена Зипуновы давно и безуспешно копили на квартиру. Жили супруги в доме Ивана Аркадьевича, и вынужденное совместное проживание никоим образом не укрепляло их семью. И Ксюша, не надеясь на успех, только намекнула мужу о прекрасной возможности, которая прямо-таки плывет им в руки…
Она и сама не ожидала, что Григорий проявит не свойственные ему решительность и твердость, коротко бросив в конце разговора: «Буду через десять минут. Выходи и голосуй, я подъеду…» Десять минут пролетели за комплиментами и многообещающими взглядами романтически настроенного Эдуарда, и вот парочка, расплатившись по счету, вышла на улицу. Только Ксения успела поднять руку, как откуда ни возьмись со стороны Садового кольца к ним лихо подлетел Гриша на разбитых «Жигулях».
Ксюшин кавалер был уже изрядно навеселе и принялся капризничать, уверяя, что на таких машинах он не ездит. Он любит кататься на новых авто, и желательно на иномарках. С кондиционером, а лучше с климат-контролем… Но преображенная в Изольду Ксения так обольстительно улыбнулась, что парень позабыл о своих претензиях, быстренько запрыгнул в машину и втянул за собой внутрь салона роковую красавицу.
По пути заехали в «Ашан» и в расчете на многодневный кутеж закупили провианта, которого вполне бы хватило на долгую и голодную зиму. Эдик, желая поразить новую подругу широтой размаха, сметал в тележку все подряд и рассчитывался на кассе, вынимая мятые банкноты прямо из мешка с порванной ручкой. А в конце закупки сделал совсем уж королевский жест — демонстративно пересыпал всю наличность из драной полиэтиленовой сумки в большой ашановский пакет, кинув туда же пару бутылок «Хеннесси».
Все это время Гриша, томимый ревностью и неясными предчувствиями, терпеливо ждал парочку на стоянке перед магазином. Ехали под хвастливый треп богатого идиота. Где-то около Дмитрова любителю блондинок стало плохо, и он вылез освежиться. Пакет с деньгами предусмотрительно прихватил с собой, а то вся эта история закончилась бы значительно раньше и с менее трагичными для всех последствиями.
Пока пассажир освежался, Ксюша, устав от потных, липких лап своего обожателя, пересела на переднее сиденье. Парень вернулся в салон, и Гриша тронулся с места, набирая скорость. Возмущенный бегством подруги, Эдуард принялся хватать дезертиршу за разные части тела, в том числе и за длинные белые волосы, что струились у прелестницы по спине. Каково же было его изумление, когда, ухватив за тоненькую прядь, Казанова обнаружил у себя в руке весь скальп красавицы целиком!
Ксюша завизжала, Гриша вильнул рулем, и обольститель понял, что дело нечисто. Он рывком открыл дверцу со своей стороны и попытался на полном ходу выпрыгнуть из машины. И ему даже удалось это сделать. Сцапав с заднего сиденья ворох пакетов, он отчаянно сиганул в ночь. Однако пьяный прыгун не рассчитал силу удара о землю и при падении потерял сознание.
Похитители остановились на обочине и загрузили беглеца вместе с ашановскими мешками обратно в автомобиль. Хотели, пока суд да дело, отобрать пакет с деньгами, но Эдуард даже в обморочном состоянии так крепко прижимал свое богатство к груди, что рисковать не стали. Решили разобраться на месте, оставили все как есть и уже без приключений привезли добычу на дачу. Для большей надежности похищенному за неимением другого кляпа засунули в рот Гришин носок.
Было очень поздно. «Шанхай» спал, погруженный в темноту и тишину. Только слабо светился неясный огонек в брошенном доме.
Когда Гриша открыл заднюю дверцу машины, намереваясь вытащить пленника и перенести его в дом, свежий воздух подействовал на Эдуарда, как ватка с нашатырем. Он очнулся, подскочил на сиденье, дернул руками-ногами и, по-прежнему прижимая к груди пакеты, позвякивающие битым стеклом, оттолкнул с дороги незадачливых киднепперов и кинулся бежать. Он бежал по направлению к единственному освещенному объекту — дому покойной Людмилы Володиной. Кричать и звать на помощь похищенный не мог — мешал кляп во рту.
За беглецом несся Гриша. За Гришей — Ксения. Так они вбежали в брошенный дом, двери которого почему-то не были заперты, и увидели, что Ксюшин кавалер уже приоткрыл крышку погреба и прямо с деньгами сиганул вниз. Раздался адский грохот и звон — должно быть, это побились банки с домашними консервами, заготовленными хозяйственной Люськой еще при жизни.