В общем, запаслись жрачкой, куревом, выпивоном, обмундированием и игрушками, чтобы оторваться по-полной. Дух был доволен, интригующе внимателен, постоянно подхихикивал – довольно непонятно и противненько, надо сказать. Мы оба были в предчувствиях праздника. Хотя Дух вёл себя чуточку более таинственно, чем привычно. Он это отлично умеет! Но и я не из тех, кого легко смутить. По части циничных реплик – по ушам, в ответ на очередное дерьмо – я обычно в карман не лезу.
Приехали, всё нормально… Расчистила самую малость комнату. Покидали на пол одеала. Дух свалился полежать, а я пошла готовить жрачку: мыть, резать, жарить и парить. Обычная дачная деятельность – преддверие райских наслаждений.
Пока резала – слышала, как в доме кошка: сначала заскулила, а потом сердито так… зарычала, и как бы взвизгнула. Нервно так. Погано. И опять стало тихо.
В деревнях кошки почти в каждом доме. Чтоб мышей не заводилось…
Короче, я долго ещё возилась с салатом.
А когда возвратилась в комнату, то увидела Духа – сидит на полу, ноги под себя подогнул, в натуре чем-то приторможенный… Перед собой расстелил кошку. – Не положил, а именно впечатление такое: распял – чем-то накачал её, не иначе… И она лежит – «безвольная мумия перед операцией» – на спине! Ноги растопырены – во все четыре стороны! Не поверите – закреплены, как наручниками! Связаны какими-то лоскутами, прибитыми к полу. Степлер недалеко валяется – не знаю, как правильно называется: который выстреливает гвозди?
И кошка лежит, не шевелится. А Дух нагибается и её живот… – между прочим ОБРИТЫЙ кошкин живот, чем-то намазанный – лижет. За лапы придерживает и облизывает. Ласкает и облизывает.
Ну, и как вы думаете, моя реакция на такое?
Так вот, представьте – никакой реакции. … …
Более того, мне вдруг кажется, что так и надо, и ничего необычного тут вовсе нет. В комнате Дух уже установил видик, и уже фильм идёт – там девушка соблазняет собаку – кобеля. А тут Дух соблазняет… кошку… Чего особенного?
Ну, я посмотрела и подумала, что сначала нужно всё же закончить дела… Приготовить обед, разложить по тарелкам. И вышла.
Вернулась на кухню. Дорезала всё, что требовалось. Разложила на блюде, наполнила салатницу, украсила сладким красным перцем, зеленью, лимоном, достала из сумки рюмки, взяла бутылку – она уже открытая оказалась на подоконнике и не полная, налила себе – выпила. У выпивки не было вкуса. Снова налила – снова выпила. И опять налила, и ещё… И ещё. А дальше… наверно, вырубилась.
Когда проснулась, было темно! – Видно, ночь уже наступила. Луна сквозь окно – круглая: бесстыжая, яркая, белая – прямо мне в морду! Рядом на полу – кошка! Всё так же на спине, с вяло полу-согнутыми лапами и светящимся в свете луны белым животом с пятнышками сосков, уже не связанная. И подумалось, что она изнасилованная… Не хочу объяснять, почему подумала…
Но опять мне ничего не показалось, такого, чтобы очень уж необычного. Почему-то в присутствии Духа всё вообще выглядит иначе – всё само собой разумеется, выглядит нормально так…
А ещё там у стены стоял огромный стеклянный аквариум, только не для рыб, а для змеи. Кажется, такие называются террариум. С песком, каменюками и корягой.
А сама змея – в аквариуме её не было – большущая такая, толстая, лежала рядом со мной – тоже на полу, в одеялах.
– Вот, думаю, этой здоровущей змеёй, наверно, Дух кошку изнасиловал. Может помрёт теперь…
И главное: мысли эти спокойно так в моей голове проплывают, прямо как рыбки, которые должны бы плыть в аквариуме, да только там воды нет. И пока я со сна продолжала лежать на полу среди одеял – ничего такого необычного мне в этих мыслях не казалось. Вот сейчас даже не понимаю, как вообще-то можно до такого додуматься?
А тогда – нормально.
А сам Дух тоже был в комнате: спокойно себе спал – правда, на кровати, а не на полу – со всеми нами. Змеюка лежала рядом, кошка… и я…
Но отношение к Духу от этого вообще не изменилось. А к змее даже возникла какая-то удивительная симпатия – родственная, вроде мы теперь братья – вообще нежное очень необъяснимое вполне чувство.
И больше мы ничем в тот раз даче не занимались. Мы даже не пили. И жрачку мою, которую готовила днём не ели. Мне как-то даже не вспомнилось утром, что надо бы поесть. Не обнимались, почти не разговаривали – вообще ничего.