— Виолетта? Мы с ней почти закончили. Осталась мелочь, нюансы, — откликнулась Лиза на вопрос Лаймы.
— Нюансы и делают стиль, — наставительно молвила старшая подруга.
— Ты права, — с готовностью согласилась Лиза. — Но, как бы там ни было, наше с Виолеттой сотрудничество близится к завершению.
Лайма саркастически усмехнулась. Ей было обидно, что, повторно обратившись в «Артиссимо», предпринимательница не захотела вновь воспользоваться услугами Лаймы. Словно ее не удовлетворил их прошлый творческий союз. Виолетта просто пренебрегла ею!
— Надеюсь, в последний момент твоей сюзеренше не попадется в руки журнал с интерьером в стиле барокко. И она не обнаружит, что соседка изумительно обставила спаленку в стиле «хай-тек». Иначе…
— Вновь придется все ломать, — кивнула Лиза. — Ну и ладно. За три месяца общения с мадам я смирилась с мыслью, что на километр в радиусе от Виолетты — поле кровавой битвы. Место сражения федеральных сил и чеченских боевиков. Знаешь, я прочитала в журнале, что по Фрейду в основе всего — агрессия и сексуальное влечение…
— В каком? Ты что, читаешь «Вопросы психологии»?
— Нет, нет, все гораздо проще. Читала то ли в «Мари Клэр», то ли в «Домашнем очаге». Там он цитировался. Фрейд.
— Ах, ну ясно! — расслабилась Лайма. — Конечно, где ж ему еще цитироваться! — Она почти запаниковала, что Лиза интересуется серьезной литературой. По мнению Лаймы, развитие Лизиного интеллекта позволяло той читать лишь любовные романы и дамские журналы. Что подруга блестяще подтвердила.
— Слушай дальше. Из Виолетты и то, и другое прет, как тесто из кастрюли. Любовный пыл она растрачивает на трех любовников…
— У нее три любовника?! — вновь перебила Лайма.
— Да. Она мне их всех продемонстрировала. Как на собачьей выставке.
— Вы что, подружки? — взревновала Лайма.
— Нет, но, кажется, ей почему-то хочется меня удивить.
Лицо Лаймы приняло милейшее кислое выражение: с ней Виолетта никогда не откровенничала. Почему же с Лизой?
— А ее агрессивность реализуется в перманентном ремонте. Ей постоянно надо что-то крушить. Хотя бы стены собственных хижин. Она упивается мыслью об учиненном разгроме. Я так думаю. Как тебе моя гипотеза? Согласись, логично. Любовный пыл тратится на фаворитов, агрессия — на уничтожение интерьеров.
— М-да.
— Я сначала расстраивалась, потому что мне невероятно жаль было обдирать до арматуры квартиру, оформленную тобой с потрясающим талантом.
— Ты серьезно так считаешь? — недоверчиво спросила Лайма, падкая на комплименты.
— Обстановка была изумительная. Но — была. Теперь там все иначе. И вот я подумала: ведь страсть к разрушению могла проявиться у Виолетты по-другому. В более вредной для общества форме. Так пусть уж громит свои квартиры за свои же деньги, раз хочется. Правда, Лаймочка?
— Лиза, Лиза, — снисходительно улыбнулась Лайма улыбкой умудренного жизненным опытом товарища. — Целую теорию выстроила. Психологический портрет Виолетты нарисовала. Вернее, попыталась нарисовать. А суть в том, что баба с жиру бесится. И всего-то.
— В целом, да. И это тоже верно, — согласилась Лиза. — Но как ни странно, а тетка она классная. Она вырабатывает гейзерную, вулканическую энергию! Я заряжаюсь от нее! И мне хочется быть такой же молниеносной, неуемной, полной замыслов!
— Матрешки, хватит трепаться, — появился перед девушками Родион. — Лизавета, дуй, — Апогеша зовет. Нам обломился еще один богатый клиент.
— Как же?! — возмутилась Лиза. — У меня и так банк «Антей» и Виолетта. Мне больше никого не надо!
— Ты ведь заканчиваешь с Виолеттой, маруся. О, да ты опять всех мужиков перетопила! — Родион взглянул на Лизин монитор и увидел, что зеленые человечки барахтаются в реке.
— С Виолеттой трудно быть в чем-то окончательно уверенной. Лаймушка, иди ты. Не хочу никого брать. Или пусть Апогей вызовет из отпуска Жанну. Или Андрея!
Был последний месяц лета, было нежаркое солнце, теплый ветер, чудесная погода, и в голове витали мысли о новом знакомом. Не хотелось глотать строительную пыль и экспансивно общаться с рабочими, осуществляя авторский надзор.