Лайон понимающе кивнул.
— Да… Несмотря на то, что вы развелись, закон на стороне барона. А он может забрать ребенка даже из одного желания тебе насолить…
— Р-ребенка? — Алесия подвисла, затем моргнула, ощущая, что беседа вдруг заиграла совсем в других тонах. — Постой! Когда ты сказал, что знаешь мою тайну… Что именно ты имел в виду?
Парень чуть изогнул бровь.
— Э-эммм… Я же уже сказал. Мне известно, что ты ждешь ребенка от барона Кьярти.
— От Кариса⁈ — Алес закусила губу, силясь сохранить серьезное выражение лица. Ситуация получилась до абсурдности нелепой. Повезло еще, что ничего не ляпнула про свое попаданство. А ведь могла! Чуть не попалась на старую, как мир провокацию. Когда кто-то утверждает, что знает все, главное — ни в чем и ни за что не признаваться.
Сколько она еще будет прокалываться на мелочах? Хотя в этот раз — пронесло.
— Тронута твоей заботой, Лайон, но ты ошибся. Я не беременна. И никогда не была.
— Но твое поведение и пристрастия в еде…
— Это еще ни о чем не говорит.
Лайон скептически взглянул на сестру.
— О таких вещах невозможно знать наверняка. Так что возможно ты еще сама не поняла.
— Нет! — остановила его девушка. — Исключено.
На краткий миг шевельнулось желание рассказать все, как есть. Ведь она даже не была женой Кариса, в полном смысле этого слова. Но здравый смысл выразил свое решительное «фи». Признаться не проблема. Однако нужно учитывать и последствия, которые это признание повлечет.
Сейчас, без так называемой репутации, она свободна настолько, насколько вообще может быть свободна женщина в этом мире. Может жить в деревне, может изобретать. А что до светского общества и новомодных лавок… Не сильно-то они ей сдались.
А если предположить свое возвращение в свет? В манерах она не сильна, старых знакомых не узнает. Да и ситуация получится из разряда — «ложечки нашлись, а осадок остался».
И самое главное… Где гарантия, что ее вновь не отправят замуж? Учитывая местные реалии, едва ли ей позволят выбирать. А к будущему мужу Алесия хотела испытывать если не любовь, то хотя бы симпатию.
Но ведь и брата надо как-то убедить, что никакого ребенка она не ждет. Иначе Лайон так и продолжит трястись над ней, как над хрустальной вазой.
Прокрутив все это в голове за пару секунд, Алес уже знала, что именно скажет. В целом, брат получит правду, просто вывернутую под нужным углом.
— Мне очень стыдно об этом говорить, — начала она, тщательно взвешивая каждое слово. — Но тот год, который его величество дал нам на сохранение семьи, Карис не жил со мной, как с женой. Поэтому, никакого ребенка быть не может. Более того, желая унизить меня еще больше, он открыто приводил в дом самых низкопробных девиц и проводил с ними ночи напролет.
Искоса взглянув на Лайона, девушка обнаружила, что тот мрачнеет с каждым ее словом. Быть может, чувства брата стоило бы пощадить. Но с другой стороны, сейчас самый подходящий момент, чтобы окончательно превратить его в своего сторонника. Поэтому она продолжала:
— Мое сердце было разбито настолько, что я больше не могла жить. Но слуги тщательно отслеживали каждый мой шаг. Каким-то чудом сумев улизнуть, я отправилась к ближайшей реке. Мне отчаянно хотелось все закончить, поэтому я шагнула с обрыва… И передумала.
Лайон, не ожидавший такого поворота, вздрогнул. Перед его мысленным взором пронеслась тонкая фигурка, которую погребает под собой черная вода.
— Как же ты выжила?
— Просто повезло. Меня вынесло на берег, а потом подоспели слуги. Но когда я летела с обрыва, то поняла, что отчаянно хочу жить. И поклялась, что если выживу, то стану совершенно другой. Не оставлю ничего от себя прежней. Прежняя Алесия, несчастная баронесса, той ночью утонула. А из реки выбралась уже я. Ты был прав, у меня есть тайна. И она заключается в том, что я хочу отомстить барону за все, что он сделал со мной. Ради этого стоит стать жестокой и сильной, но по-другому просто нельзя. И я знаю, что этого никто не одобрит и не поймет, поэтому молчу…
Лайон долго молчал, пытаясь уложить услышанное в голове. Алесия его не торопила. В конце концов, ей нужен союзник. Хотя основную часть она планировала сделать сама и никого в нее не посвящать. Больно уж тонкое дело, которое сможет сорваться из-за любой ерунды.
— И еще… — она трепетно опустила ресницы. — Дай мне слово, что не будешь ничего предпринимать. Если только я сама об этом не попрошу.
Молодой человек наконец пошевелился, выбираясь из мрачных мыслей.