— Алес…
— Что барону грозит, если будет доказана его вина?
Лайон коснулся ее руки, подозревая, что ответ сестре явно не понравится.
— Пожар произошел далеко за городом, это раз. Никто не погиб — это два. Думаю, с него взыщут аргенов тридцать за постройки и вышлют из столицы.
— Это не наказание.
— Ну и перестанут принимать в лучших домах. Я сделаю все, чтобы доказать его вину.
Кэрин слушала их молча, подперев ладонью щеку. Воспитание требовало уйти и не вмешиваться в чужие дела. Но чужие ли? Не будет ли слишком грубо с ее стороны попытаться помочь?
Алесия закрыла лицо ладонями, и Кэрин решилась.
— Сегодня для всех была непростая ночь. Хотите, могу развлечь вас небольшой историей. Слышали ли вы когда-нибудь про Флатия-младшего?
Алес открыла лицо и покачала головой. Ей было сейчас не до сказок. В собственных мыслях бы разобраться. Но эйса Кэрин была невозмутима.
— Ваше сиятельство, а вы?
— Нет.
— Тогда вы найдете ее весьма занятной. Я не отниму много времени. На заре истории, когда наше королевство состояло из постоянно воюющих городов, жил в одном таком городе прославленный военачальник Флатий. Был у Флатия младший брат, с которым они постоянно враждовали. Как-то Флатий-старший отправил своего сына, украсть у младшего брата личную печать.
Это позволило бы ему подделать грамоты и обвинить Флатия-младшего в измене местному царьку. Но его сын попался. Флатий-младший случайно убил племянника на месте преступления. А потом задумался.
За кражу печати, вору рубили кисть до руки. За убийство кровного родственника полагалась казнь. И тогда старая ключница дала господину совет, как спасти голову и наладить отношения с братом.
Алесия задержала на рассказчице взгляд. История-то, похоже, с двойным дном. Даже интересно, что за волшебные слова усмирили доисторического генерала?
— На следующий день Флатий-младший лично явился к брату и объявил, что поймал его сына на месте преступления с печатью в руке. И будто бы племянник сознался, что действовал по указанию отца. Флатий-старший задрожал, а младший брат предложил договор. Либо вся эта история выносится на общественный суд, либо паренек останется целым, но слугой в доме дядюшки.
Любые свидания отца и сына запрещены. Попытка увидеться или совершить очередной подлог приведет к разбирательству у царя.
Флатий-старший оказался в ловушке. Вдруг сын погиб, а брат врет? Тогда ему самому надо спешить к царю. Но что, если младший брат сказал правду? Не получится ли так, что жалоба уничтожит его карьеру и искалечит сына?
— И что же он в итоге решил? — не выдержала Алесия.
— Он решил не рисковать. — спокойно отозвалась Кэрин. — Отрубание руки, в те годы, полностью поражало в правах. Нельзя наследовать, нельзя вступать в брак, нельзя служить. Несчастные питались подаянием и умирали на улицах.
Лайон вдруг вскочил на ноги.
— Эйса Кэрин, вы…
— Я только рассказала вам старую историю, которую прочла в одной из монастырских книг. Говорят, потомки должны учиться у предков. Но об этом судить уже не мне.
Она тоже встала со своего места. Солнце наконец взошло. По двору медленно разливался нежный золотистый свет.
— Пожалуй, я все же поднимусь к себе. — Кэрин слегка поклонилась и направилась к дому.
Алесия вдруг обратила внимание, каким взглядом ее проводил брат. Не влюбленным. Но так смотрят на человека, который вызывает самый живой интерес. Девушка фыркнула. Теперь, когда впереди забрезжил просвет, у нее будто камень свалился с души. Можно слегка и поддеть брата.
— А она умна, да?
— Да.
— И красива?
— Да. — механически согласился Лайон, и тут же смутился. — То есть нет.
— Нет? — Алес склонила голову на бок.
— Перестань! — вспыхнул молодой человек. — Я совсем не это имел в виду. Просто эйса Кэрин подсказала выход, о котором я мог бы догадаться и сам. Нужно ехать в столицу.
Девушка поморщилась, но кивнула. Ее выворачивало от одной мысли, что придется опять встретиться с Карисом. Главное, держать себя в руках и не бросаться сразу выцарапывать ему глаза. Сперва прояснить степень виновности. А уж потом…
— Скажи, казнили бы барона, если бы при пожаре кто-то погиб? — озвучила она то, что интересовало ее больше всего.
— Нет. — огорошил ее брат. — Но заточили бы в крепость для государственных преступников. По два года за каждого крестьянина или служанку. По три — за слугу.
Алесию передернуло. Слишком уж мерзко звучали подобные «расценки». Два года за жизнь, просто потому что ты аристократ.