Стоило карете остановиться, как рядом тут же возник приземистый мужичок с коротко обрубленной бородой. Рукава закатаны по локти, а поверх одежды накинут широкий фартук из потемневшей кожи.
Ремесленнику хватило несколько секунд, чтобы оценить как саму карету, так и вышедших из нее людей, после чего он согнулся в почтительном поклоне.
— Для нас очень большая честь принимать столь уважаемых господ. Чем могу быть полезен, ваша милость?
Пока Алесия собиралась с духом, чтобы отнять платок от лица, Лайон первым начал разговор.
— Я граф Лайон Осберт Бартон…
— Ох, простите! Чем могу быть полезен, ваше сиятельство?
— Мою сестру интересует выделка кожи.
Кожевник взглянул на девушку и подвис, явно не доверяя своим ушам.
— П-простите? — он даже слегка начал заикаться, от волнения. — Должно быть, я неверно вас понял, ваше сиятельство?
Парень развел руками, как бы говоря, что и сам не в восторге. Мужичок украдкой перевел дух.
Стараясь глубоко не вдыхать, Алес рискнула убрать платок ото рта. Увы, но чтобы договориться — нужно говорить.
— Из чего вы делаете кожу?
— Эмм… — замялся кожевник.
— Я имела в виду, животных. — поправилась девушка. Эх, достаточно не так сформулировать вопрос, как сразу же начинают смотреть, как на «блондинку».
— Ааа… — протянул мужичок, все еще косясь на графа. — Разная кожа есть. Телячья, козья, коровья, бычья, овечья, лошадиная, свиная…
Алесия на миг задумалась. Разнообразие — это конечно хорошо, но только когда в нем хоть немного смыслишь. Без информационной справки не обойтись.
— И чем же она отличается между собой?
— Ооо… — оживился кожевник, цепляясь за тему, которая была ему близка. — В два слова и не расскажешь, госпожа. Но ежель вы изволите пройти на склад…
— Изволю. — решила девушка и повернулась к брату. — Ты же не против?
Лайон только качнул головой. Он был против самой поездки сюда, но раз позволил себя уговорить, то спорить дальше уже как-то бессмысленно. К тому же, напористость сестры даже завораживала, и очень хотелось понять — чего Алесия в итоге добивается? Не один же дамский каприз привел ее в этот цех?
Прогулка по складу затянулась часа на два. Ремесленник, которого, как оказалось, звали Иогас Тарт, старался угодить господам по мере своих сил. Зажег какие-то палочки, приглушающие вонь, предложил даме намочить платок в чистейшей воде, и только после этого принялся за демонстрацию товара.
Кожи… кожи… Казалось, было бы о чем говорить. Неплохой прочный материал, особенно для тех, кто может позволить себе долю цинизма и не думать о бедных козах и коровках. Хотя нет, в средние века это скорее здравомыслие, а не цинизм. Люди более практичны, и все, что могут, пускают в дело. Получается практически безотходное производство. Мясо — на стол. Из рогов — гребни для волос. Из костей — рукояти инструментов. Кожу можно обработать самому (что весьма долго и заморочно), а можно продать в цех.
Для крестьян это лишние деньги (которые никогда не лишние), а для мастеров — материал. Шкура коровы, купленная за десяток крупов, после обработки вырастает в цене и продается за несколько гронов.
А уж обработка — отдельный разговор. Сперва шкуру нужно очистить от остатков мяса и жира. Потом вымачивание, золение, дубление…
Чем дольше Алесия слушала кожевника, тем отчетливее понимала: в своем поместье она бы просто не потянула весь производственный процесс. А если учесть, каким все это сопровождается запахом… Бе-е-е… Ее слегка передернуло, когда Иогас сообщил о том, что кожа вымачивается в застарелой моче.
Интересно, это сами мастера стараются на благо производства? Или «ценная» жидкость оптом покупается у горожан? Однако расспрашивать подробно как-то не тянуло, да и сам мужичок вдаваться в детали не стал.
Вместо этого он вынул откуда-то книгу, похожую на здоровенный фотоальбом. Тут даже Лайон не смог сдержать любопытство.
— Это что? — поинтересовался он, взвешивая в руках увесистый фолиант.
— Моя придумка, ваше сиятельство. Изволите открыть?
Вместо страниц, в книгу были подшиты квадраты разной кожи. Алес едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Это же самый настоящий наглядный каталог, рассортированный не только по цветам, но и по видам.
— Вот это теленок. Кожа упругая, прочная и почти не намокает в воде. А здесь пятилетняя корова, видите, материал уже намного грубее. Но самая грубая конечно же у свиньи. Или вот. — он бережно перевернул несколько страниц. — Тончайшая, это коза.