Это очень тоскливо звучит, да, я знаю. Но вы только представьте, как по звонку небезразличного человека в считанные минуты закрутилась огромная махина всех наших служб! Возможно, на мужчину напали. Он был, вероятно, в глубоком шоке, поэтому продолжал идти, не реагируя на попытки помочь. Веренира огромна, но в ней редки серьезные преступления, учитывая ее население — двадцать три миллиона! — потому что камеры на каждому шагу и повсюду оперативные патрули.
В общем, уже через пять минут мужчину обнаружили наши патрульные. Он действительно шел на площадь Римео — излюбленный городской парк с фонтанами и световыми инсталляциями. Что бы было, если бы он до Римео добрался, я себе представляю с трудом до сих пор, потому что через каждые несколько шагов он ронял капли крови.
Патрульные остановили его и задали стандартные вопросы: имя, имя, понимает ли он, что они говорят, в состоянии ли отвечать, что с ним случилось. Мужчина не отозвался ни разу и сделал попытку уйти, и, конечно, патрульные ему не позволили.
Каждый оперативный патруль состоит из двух полицейских и одного парамедика. Мужчину стали осматривать, и вот тут — да, я тоже перечитала эти строки несколько раз — парамедик обнаружил, что мужчина вовсе не ранен. А кровь, которая капала на мостовую, — кровь из чьего-то сердца.
«Предположительно человеческого», — так написано было в сводке, но лишь потому, что на тот момент это не было установлено экспертизой. Мы не имеем права выдавать догадку за факт. Но опытный парамедик не мог сомневаться в том, что он видит.
Мужчина нес чье-то сердце на площадь Римео. Где толпы туристов.
Его задержали, доставили в отделение. Документов при нем не оказалось — хотя большинство людей постоянно носит идентификационный браслет, это не является обязательным. Он не оказывал сопротивления при задержании и даже позволил забрать у себя сердце, которое оторопевший от ужаса парамедик поместил в контейнер для оторванных конечностей. И его личность установили не сразу, но когда установили!
В сводке было написано так: «Предварительно опознан сотрудником 62 отделения КМП Верениры». Комиссар же, кривя почему-то губы, бесстрастно проинформировал, что выглядело это иначе: «Погодите, а это не ректор Магакадемии?». Примерно так же прозвучала бы фраза «А это не президент Фанданской Конфедерации?», и точно с таким же ответом: «Да, правда, похож». А формальное опознание прошло позже, когда начальник шестьдесят второго отделения рискнул и сделал запрос в медицинский архив. С нарушениями требований Процедурной Комиссии, и, конечно, наш комиссар понимал, что его впереди ждет битва «процессуальные нормы против правопорядка». Как правило, он их выигрывал, потому что никогда не ставил на ответственные должности тех людей, которые грамотно рисковать не умели.
И в тот момент, когда довольная я нырнула в бассейн нашего фитнес-центра, к дому ректора уже летели машины оперативных служб. И да, прибавил комиссар, в том числе следователь. С особыми полномочиями, а так у нас называются те, кто имеет право не дожидаться санкций Суда на любые процессуальные действия. Оперативная необходимость — и этим все сказано.
В квартире — роскошном пентхаусе на пятьдесят втором этаже — обнаружили частично расчлененное тело девушки. Двадцать девять лет, брюнетка, замужняя, регистрационная идентификация по данному адресу, совместный собственник жилья, опознание на месте по найденному на месте происшествия идентификационному браслету: супруга ректора, первая и единственная, театральный декоратор, выпускница Высшей Королевской Школы Искусств, скончалась предположительно за десять часов до обнаружения трупа, причина смерти — предположительно удушение, предположительно руками, сердце изъято посмертно, кисти рук отрезаны посмертно, на месте происшествия не обнаружены, других видимых повреждений на теле нет.
Я сидела, уставившись в затылок Эндрю, и слушала пыхтение комиссара. И думала, что если бы прочитала это в прессе, то посчитала бы, что такой «уткой» мстит кто-то из обойденных премией или должностью сотрудников редакции. Не просто невероятно — в голове не укладывается. Да, с таким же успехом можно было бы сообщить, что королева пыталась провезти через границу за пазухой полкило запрещенных к обороту веществ или что министр здравоохранения до сих пор не умеет читать.
Ректор Магической Академии — это фигура. Об этом я уже говорила. Просто так не стать не то что ректором — даже студентом Академии. Я вот не стала…
«Нет данных», — так было написано в ответном сообщении на мое заявление.
Тогда я об этом еще не знала, но мне ничего не мешало попробовать. Да, данных нет. Управление магией — как способность к какому-то виду спорта, музыке или актерскому мастерству. Это талант, хотя и инженерный, не имея его, учиться бесполезно. Магия не дается конкретному человеку, но ее можно себе подчинить. Так, чтобы ехал автомобиль, передавалась на расстояние информация, работал компьютер, выдавал показания медицинский прибор. Факультетов в Академии множество — еще больше кафедр. Ректор, насколько я понимаю, тот, кто может заменить любого декана. Подробностей всего этого я не знала, хотя и хотела бы знать. Но — мне отказали.
Именно тот человек, которого сегодня заключили под стражу по подозрению в совершении убийства, которое не имело никакого смысла.
Я заставила себя вернуться к планшету. Машина встала в пробке, и комиссар встревоженно поглядывал на часы. Вообще их уже почти никто не носил, только как украшение, но почему-то часы являлись частью парадной формы высших чинов полиции, начиная с полковников. Причину этого никто не знал, но полагали, что часы просто забыли из описания формы исключить.