— ….мой младший брат, Владислав, — да не пялься ты так на него! Что с тобой такое, Настя?!
— Я — Влад, — грубо оборвал он. От этого баритона кожа мигом покрылась мурашками.
— Настя, — промямлила дрогнувшим голосом. Успев вытереть взмокшую ладошку о платье, протянула ему.
Пальцы подрагивали. А глаза вновь встретились с его и утонули в этих серых омутах, полыхающих эмоциями.
Горячая шероховатая ладонь сжала мою. Ее жар будто проник под кожу, в вены и понесся с кровью к затрепетавшему, как крылья у птички колибри, сердцу.
— Очень приятно, — даже улыбнуться вышло. Пусть улыбка эта похожа на нервную гримасу, но лучше с ней, чем без.
Выглядеть милой, спокойной и приветливой абсолютно в любой ситуации. В такой я оказалась впервые, но тогда, конечно же, я этого еще не понимала.
Глава 2
Ореховые глаза Милы преисполнены ядовитой ненавистью. Пухлый наколотый рот брезгливо искривлен. Остальной мимики ее лишил ботокс, но это и к лучшему, ведь если б та имелась, эта ухоженная светловолосая женщина походила бы сейчас на злую королеву из сказки о спящей красавице.
Не могу представить, чтоб моя мама хоть когда-нибудь так смотрела на меня или на Лешку.
— Ну что за погода — то тепло и солнечно, то холодно и дождливо, причем по нескольку раз за день, — пропела я. Рука мужчины все еще сжимала мою и отпускать не собиралась, хоть я и тянула.
И я не хотела, чтоб он отпускал.
— Вы, наверное, успели замерзнуть…
— Если хочешь это исправить, я не против, — перебил Влад, отпустив наконец мою ладонь. А вот рука Глеба на моей талии стиснула ее почти до боли.
— Владислав! — проревел их отец.
— Конечно. Еще не хватало, чтоб Вы простудились, — я медленно улыбнулась в наглое лицо.
— Переоденьтесь в сухое, а я попрошу приготовить горячий кофе.
Хватка на талии ослабла. Я покрутила головой, ища глазами официанта, и махнула рукой. Не по этикету, ну и плевать.
— Сделайте два кофе, пожалуйста, — попросила подошедшего парня.
А Влад, к моему удивлению, молча направился наверх.
— Быстро осваиваешься, — одними губами прошипела Мила.
— Что, простите? — кажется, меня уже несло.
— Ничего, — пытаясь пригвоздить взглядом, процедила женщина.
Святослав шумно выдохнул, только этим выдав немного отпустившее напряжение.
— Святослав, вечер потрясающий.
— Благодарю, — ответил мужчина, взглядом давая понять, что это вовсе не за этот обязательный комплимент.
И, будто по щелчку пальцев, замершие в ожидании скандала гости чуть ли не с очевидным сожалением вернулись к прерванным беседам.
— Ты извини, — прошептал на ухо Глеб.
— Твой брат? — поздновато укорив себя за несвоевременность, сказала я.
— Я объясню, почему не рассказывал, — и прижался холодными и твердыми губами к щеке, — позже.
Я кивнула. Допила воду и поставила пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта.
— Покину тебя ненадолго, — с прилипшей к лицу улыбкой, высвободилась из рук кавалера и, стараясь не бежать, направилась в уборную. Попросту сбежала уже в третий раз за вечер.
И впервые потому, что самоконтроль по-настоящему грозил разрушиться, как карточный домик.
Включила свет, зашла внутрь. Закрыла дверь и обессиленно привалилась спиной к холодному кафелю. Сердце стучало как сумасшедшее, сколько не пытайся его унять попытками глубоко и медленно дышать.
Вот зачем я влезла, а? Звезды что ли сошлись как-то не так, и мне изменила привычка не вмешиваться вообще никуда без крайней необходимости? Хотя, разве едва не случившаяся драка между сыновьями не последнего человека в городе на его же юбилее, посреди залы, переполненной особо важными людьми, не является крайней необходимостью?
Но ведь дело вовсе не в неловкости из-за якобы неуместного вмешательства…
Покачав головой, я отлепившись от черного кафеля, шагнула к похожему на огромную пиалу умывальнику. Включила холодную воду, сунула под нее руки и взглянула на себя в огромное — высотой до потолка — зеркало.
Щеки раскраснелись. Это очевидно, несмотря на плотный тональный крем, консилер, хайлайтер, румяна и бронзер — тонну косметики, которая, по словам неприлично дорогого визажиста, способна скрыть даже кратеры на Луне и не поплыть, если сутки просидеть под студийными софитами. Ну, хотя бы действительно не плывет. И на том спасибо.