Посреди лужайки остались Мирадель и Николь. Повисло неловкое молчание.
Николь подошла ближе, и смущенно сняла диадему:
-Ты не обижаешься? Хочешь, я откажусь?
-Не говори глупостей, - сказала Мирадель. – Ты подходишь на эту роль больше. Вне всяких сомнений.
-Спасибо. Ты не представляешь, что это для меня значит. Я всю жизнь ждала этого момента.
- Не совсем понимаю…
- Только что… с помощью диадемы Олоферн вернул свой долг сполна. Он, наконец, признал мою красоту и женственность. А это всё, что мне было нужно… Оказывается, не Олоферна я всю жизнь ждала, а его признания.
***
Мирадель сидела в комнате Зои, и изо всех сил подбадривала подругу. Завтра Зоя будет сдавать экзамен в Академии искусств, и очень волнуется. Это будет самый настоящий показ коллекции сумок, которые Зоя разработала самостоятельно.
- Вот и подходит к концу твой первый год в Академии, - сказала Мирадель. - Кто бы мог подумать в начале года, что наша Зоя станет настоящим дизайнером?
-Жаль, конечно, - сказала Зоя. - Вы в этом году уже окончите университет, а мне еще учиться и учиться в Академии. Но, пользуясь своими связями, я упросила Ромео, чтобы и моя фотка была в выпускном альбоме.
-Правильно. Столько лет учились вместе. Нужна память об этом. А на вечеринку придешь?
-Да, но костюм мне не дадут… Формально, я ведь уже студентка другого вуза…
-Во сколько завтра твой показ?
-После обеда. Ты же придешь?
-Конечно! Как я могу такое пропустить?
Мирадель сдержала обещание. На следующий день она сидела в зале показов на втором ряду. Спереди сидит комиссия Академии искусств. Преподаватели здесь худощавые, в футуристических пиджаках, с экстравагантными стрижками.
Спереди – мини-подиум. Уже много студентов представило свои творения: коллекции элегантных платьев, шляпок, шарфов и прочее.
Наконец вышла Зоя. У нее коллекция повседневных сумок. Сначала она представила красочные эскизы, а затем начала выносить по одной вручную изготовленные сумки. Такие милые! Большие, мягкие, как плюшевые игрушки. Пастельных, нежно-розовых и шоколадных цветов. С кучей карманов и отсеков. В них столько всего можно уместить! Мирадель не сдержалась, и захлопала в ладоши. Она сама бы все до единой сумки купила.
Члены комиссии долго и внимательно рассматривали каждую сумку. Что-то щупали, отмеряли, крутили-вертели. Наконец, преподавательница в фиолетовых очках, сказала:
- Ваш проект очень отличается от того, что мы увидели раннее.
Действительно, работы предыдущих студентов прошли под лозунгом «гламурненько»: блестки, пайетки, дорогие ткани и кожа. Зоина коллекция более простая, уютная.
Зоя молчала. Преподавательница продолжила:
-Мне нравится.
Другие члены комиссии закивали головами.
Зоя облегченно выдохнула.
- Очень удобная и практичная коллекция. Что вас натолкнуло на эту идею?
-Моя подруга, - сказала Зоя, взглянув на Мирадель.
-Вот как? – спросила преподавательница.
-Я посвятила эту коллекцию таким девушкам, как она. Девушкам с большими сумками и сердцами. У моей подруги в сумке всегда есть полезные вещи на все случаи жизни, также как и бесценные советы в ее сердце. Она не боится казаться скучно-практичной и недостаточно принцессной, в ее характере нет манерной ридикюльности и клатчевой мелочности. Сломанный ноготь и поцарапанная туфелька не портят ее день, она четко осознает, что в жизни есть более важные вещи. На нее всегда можно положиться. Такие люди ассоциируются у меня с мягкостью, домашностью и удобством.
-Ну что ж, очень хорошо, - кивнула преподавательница. – Уже при создании первой коллекции вы задумались о своей целевой аудитории, это важно.
Зоя улыбнулась, Мирадель показала ей Ок.
Защита дипломной работы на кафедре Мирадель прошла намного прозаичнее. Серые стены, серое полотно, серый проектор, профессоры в серых пиджаках. Презентация Мирадель – сплошь таблицы да графики. После долгих обсуждений и допросов, комиссия поставила «отлично». И вот она, свобода!
Вручение дипломов прошло традиционно, как десяток лет до того, и, наверное, будет десятки лет после… Мантии, конфедератки, напутственные речи профессоров, счастливые родители в зале.
Мирадель взглянула на своих. Мама сидит с видом, словно вот-вот пустит слезу. Папа аплодирует, да так сильно, что скоро руки отвалятся. Отовсюду вспышки фотоаппаратов. Кажется, Мирадель столько не фотографировали с самого рождения.