Сердце больно сжалось. Мирадель принялась писать:
«Привет, Олоферн. Вот пишу тебе письмо. Не удивляйся сильно. Не имеешь права. Просто сиди, и читай.
Не знаю, почему ты так внезапно уехал, не сказав ни слова. Может, тебя сильно расстроил отказ Николь… Да, я в курсе того, что между вами произошло в вечер бала.
Что я думаю по этому поводу? Мысленно, я тебя уже избила, где только можно, потом отряхнула пылинки с твоей рубашки, и снова избила.
Из-за тебя, негодяя, случилось то, чего я в жизни больше всего боялась. Но знаешь что? Когда оно произошло, то оказывается – не так всё страшно. Ожидание и неведение – намного хуже. Мне зверски больно, но зная, что это – максимум, хуже которого не будет – обрела какую-то странную свободу.
Вместе с болью в душу пришло что-то более важное. Подниматься выше боли, находить силы дышать вместе с ней, не ломаться под тяжестью грусти и беспомощности, иметь смелость чувствовать, даже когда на твои чувства наплевать всей вселенной… Не в этом ли сила человека?
Благодаря боли, я, наконец, почувствовала свою душу. Почувствовала ярко и отчетливо, как никогда. Почувствовала такой, какая она есть, без фальши, домыслов и примесей. Потому что боль не оставляет места всему этому.
Я почувствовала свою душу, и поняла… что это душа, которая безгранично любит тебя. Знаю, это глупо, нелепо, невозможно, после того, что ты сделал… Но я по-прежнему люблю тебя. Где моя гордость? Где мои мозги? Но я люблю тебя.
Я не могу объяснить, почему я тебя люблю. Да и это абсурдно. Это все равно, что приняться объяснять, почему я – это я. Это чувство присуще моей душе и неотъемлемо от нее, вот и всё. Наверное, имя моего тела «Мирадель», а имя моей души – «Любящая Тебя»... И что мне теперь делать?»
Две слезинки упали на письмо. Мирадель отерла щеку, и чтобы скрыть их, дрожащей рукой написала поверх:
«P.S. Не пойми не правильно. Я больше не хочу быть с тобой. Просто захотелось внести ясность в тот туман, который ты оставил. И я ни о чем не жалею. Единственной моей ошибкой было то, что я воспринимала тебя всерьез. За это прости… Но такой я человек. Слова «расслабься, не бери в голову» не для меня. Я всегда принимаю все близко к сердцу, и думаю, что вряд ли это когда-нибудь изменится».
Вытерев последние слезы, Мирадель вложила письмо в конверт, и вышла на улицу, чтобы отправить его. Чудесный вечер. На сердце легко. Как чистый воздух после дождя, такой стала ее душа после этих слез, и этого письма.
Мирадель бросила конверт в почтовый ящик, и вздохнула:
-Вот и всё.
Однако ночью заснуть опять не удалось. От пережитых эмоций дом казался тесным.
Мирадель взяла большое одеяло и поднялась на крышу.
Внизу простирается ночной город. Огни, вывески, фонари, неон…Сочетание сказочности и ультрасовременности. Где-то на улицах супергерои борются со злом, кипит ритмичная жизнь вечеринок…
Мирадель расстелила одеяло, легла поудобней и стала смотреть на звезды.
- Какая красота! – восхитилась она.
На темно-синем небе бриллиантовой россыпью сверкают тысячи звезд. Смотря на это величие, все проблемы кажутся пустой суетой, на которую не стоит тратить душевных сил. Вот она – настоящая жизнь. Такая неизмеримо глубокая и великолепная.
Мирадель никогда не могла запомнить название и расположение созвездий, хотя много раз пыталась. Наверно просто не могла себя заставить. Когда дело доходило до чего-то прекрасного и возвышенного, она не выносила сухих терминов и понятий. Это разрушило бы всю сказку.
Ведь как, любуясь этим волшебством не верить в чудо? Что где-то сейчас происходит что-то таинственное и сверхъестественное, что есть великое множество тайн и загадок, не доступных человечеству? А может на эту луну сейчас смотрит ее родственная душа. О чем он думает, мечтает ли о ней? А может сейчас под этой луной гуляют сладкие парочки, держась за руки, целуясь и строя планы на совместное будущее? Может малыш выглядывает в окно из своей детской комнаты и спрашивает маму, что за золотая штука висит на небе, и сможет ли папа ее снять.
Под ночным небом можно найти покой, понять величие и небесную сущность своей души. Открываются такие глубины и переживания, которые не доступны чужому сердцу. В эти мгновения не понятно, ты наблюдаешь за небом, или это оно смотрит тебе в душу.