В душе Зои тоже что-то зашевелилось. Что это?
Мирадель напрягла зрение. Какая-то серая тень, блеклое очертание. Это сомнения! Те самые, которые зло подослало в город накануне.
Монстренок тянется к сердцу, а сомнения открывают ему дверцу изнутри!
Сейчас эта зараза влезет в душу! И будет жить в ее подруге вечно!
Мирадель завертелась, пытаясь выкрутиться из темных струй, но они сдавили ее железной хваткой. Остается только наблюдать.
Мирадель испустила тяжкий вздох, и с сочувствием уставилась на подругу.
Вдруг, из сердца Мирадель искоркой вылетела любовь. Она пробежала по струе фанатизма, как по проводу. Струю аж покарежило, как рябь на воде.
Эта любовь домчалась до Зои, и тут же рядом с ней замерцало облачко Мудрости и Палитры. Любовь Мирадель – их пропуск!
Облачко нежно витает над фотоальбомом, привлекая Зоино внимание. Подруга повернулась к альбому, и увидела послание:
«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.
Не поклоняйся им и не служи им». Исход 20, 4-5 (Вторая заповедь)
Зоя улыбнулась, и провела пальцами по строкам.
-Всё верно, – сказала она.
Серое сомнение тут же вылетело из души, и дверца захлопнулась. Лягушонок мерзко запищал. Он до сих пор тянет лапы к Зое.
Из воздуха появился светлый щит веры, и оградил подругу. Потеряв доступ к жертве, лягушонок расплавился, и вновь превратился в безликую струю. Но струя по-прежнему шевелится, и пытается просочиться сквозь щит к Зое.
Рядом со щитом возник огненный меч. Резким взмахом он отсек струю, как щупальце раненого осьминога. Щупальце упало на землю, и извивается.
-На тебе! Получай, гаденыш! – воскликнула Мирадель.
Но, прочувствовав настроение гущи, Мирадель остановилась. Не очень-то его опечалило поражение. Оно снова насмехается: мол, это только начало, не знаешь, с кем связалась, малявка.
Тьма все еще покрывает стены Зоиной комнаты, никуда не уходит.
Картинка с Зоей растворилась в воздухе.
-Эй! Чем дело закончилось? – воскликнула Мирадель.
Но зло представило следующую картину. В этот раз – Ромео.
Он в своей мастерской, трудится над пейзажем. Рядом на тумбочке лежит выпускной альбом, и еще несколько других фотоальбомов.
В сердце Ромео уже поселилась гадость. Это живой жадный глаз. Он скользкий, покрыт мелкими красными сосудиками, моргает, и жадно желает всего, на что смотрит.
Глаз высасывает из Ромео силу. Сердце парня сморщилось, как высохшая изюминка. Еще чуть-чуть и станет совсем черствым. И тогда… Он станет живой мумией.
Струйка тьмы уже просочилась в подвал, и покрыла стены. Глаз увидел ее и обрадовался. Стоит ему напитаться этой тьмой, он пустит крепкие корни в душу, и Ромео порабощен навек!
-Альбом, - прошептала Мирадель.
Струйка тьмы пододвинула к Ромео один из альбомов, лежащих на тумбочке. Но это не выпускной альбом, а портфолио моделей, с которыми знаком Ромео! Да еще и с номерами телефонов.
Ромео отложил кисточку, и принялся листать фото. Он затаил дыхание, любуясь красавицами. Глаз на сердце аж побагровел от жадности.
Ромео взял телефон.
-Не звони, - прошептала Мирадель. - У тебя ведь есть Зоя. Она тебя любит, и ты ее любишь. Ищи не лучшую, а свою.
Но, к сожалению, Ромео ее не слышит. Он продолжает набирать телефон. Темная струйка подползла совсем близко к его сердцу. Вот-вот войдет в него и напитает глаз.
Мирадель изо всех сил попыталась отослать к Ромео любовь. Но ничего не выходит. Он ей не близкий друг.
Лишь легкое дуновение прошло вдоль струи к Ромео. Этот ветерок влетел в мастерскую, и надвинул ему берет на глаза.
-Что за? – фыркнул Ромео. Он снял берет и, уставился на него. Синий, тот, что подарила Зоя и приказала надевать каждый раз, когда любимый рисует.
Ромео вздохнул, и с нежностью погладил подарок.
-Да, правильно! – подбадривала Мирадель.
Ромео надел берет, и положил телефон обратно на тумбочку. Тут он, наконец, заметил выпускной альбом.
Пролистав, обнаружил послание: