Девушки окружили Николь. Она как будто в серединке живого цветка. Легкий пируэт на одном носочке, высокий прыжок и… Николь со всего размаху упала на колени. Музыка умолкла. Николь, тяжело дыша, опустила голову. Все танцовщицы замерли, глядя на свою приму. В воздухе повисла тишина. Упершись руками в пол, Николь сидит. Может ушиблась? Почему никто не поможет ей встать?
Мирадель намерилась подойти к Николь. Раскатом грома снова ударил ритм. Мирадель подпрыгнула на месте, уронив все свои книги. Николь подняла голову и обворожительно улыбнулась. Сделав стойку на руках, она упруго вскочила с пола. Пульс танца снова забился. Так было задумано! Обманутая Мирадель откинулась на спинку кресла. Но расслабленной сидеть пришлось недолго. Танец все больше держал в напряжении, унося в свой водоворот.
Темп ускорялся, па стремительно сменяли друг друга, оставляя в воздухе свою историю. Бешеная динамичность делала глаза жадными к движениям. Хотелось весь день вот так просидеть, не отрывая взгляда от выступления. Не жалеть Николь и ее сил, только бы танец длился вечно. Спокойная и величественная в обычной жизни, сколько страсти она вкладывает в танец! Так рвать свое сердце всего лишь на репетиции. Что же тогда, когда она на сцене? Жить на одной планете с такой пылкой душой уже было упреком любому равнодушию. Ее заряд передается так мощно, что хочется сорваться с места и сделать в жизни что-то стоящее, безумное, молодое… Обязательно…но потом… позже… когда закончится танец, что сейчас равносильно смерти.
Вопреки всем мечтам танец все же закончился. У Мирадель возникло такое странное чувство, как будто она сошла с карусели – движение прекратилось, а сознание до сих пор требует калейдоскопа зрелищ и волнений. Голова чуть-чуть закружилась от переизбытка эмоций.
-Это было бесподобно, - сказала она, подойдя к Николь. – Я как будто выпала из времени и пространства.
-Спасибо, - улыбнулась та. – Приятно слышать такое после упорных тренировок. Конечно, много еще нужно доработать. Кстати, - она повернулась к девушкам, - Анна, опять немного путаешься во второй связке, Тина – я подумала, наверно тебе нужно на шаг отступить от Виктории, движения будут не так скованны.
Когда Мирадель уходила, Николь все еще увлеченно обсуждала с подругами возможные усовершенствования. И наверняка, когда все разойдутся по домам, останется одна, и снова будет репетировать до ночи.
Всю дорогу домой у Мирадель стоял перед глазами этот танец. Интересно сколько бы жизней ей понадобилось, чтобы его выучить? Она плелась еле-еле. Свое собственное тело теперь казалось амебным и неповоротливым.
Ведь у нее тоже есть две руки и две ноги, но какая пропасть между ее скованной тушкой и всемогуществом тела Николь. Конечно, у Мирадель масса других достоинств, но… О-о-о-х! Танец Николь пробуждает такую жажду жизни, молодости, красоты! В душе борются воодушевление и бессилие, восхищение и ревность... Что-то внутри меняется после созерцания такого выступления. Если бы в арсенале умений и навыков Мирадель был инструмент, способный делать с человеческой душой, то же, что Николь делает с помощью танца, то Мирадель отдала бы все на свете, чтобы найти его.
Растревоженное состояние Мирадель не ускользнуло вечером от Мудрости.
- Что тебя смущает? – спросила небесная подруга.
- Мне неудобно это тебе говорить, Мудрость, - ответила Мирадель, хотя и догадывалась, что Мудрости и так все известно.
- Ты можешь рассказывать мне что угодно. Я же вижу, что что-то тебя угнетает.
- Ты подумаешь, что я поверхностная, и все, преподанные тобой уроки, пошли впустую.
- Рассказывай, - с нажимом произнесла Мудрость.
- Ладно.
Мирадель села у окна, поджав ноги и обхватив их руками.
- Я – замухрышка.
- Что? - Мудрость подняла брови от удивления.
- Понимаешь, есть девушки – богини. Настолько красивые, изысканные, грациозные. Каждый их жест наполнен изяществом и женственностью. Они не ходят – парят над землей. Держатся с особым достоинством. Одно их появление озаряет комнату. Все обращают на них внимание, ловят каждое движение и слово. От них невозможно оторвать глаз. Их внешность и поведение – это какой-то высший класс, недоступный другим. - Мирадель с грустью посмотрела на Мудрость. – Ты не поймешь. Ты сама такая, и Палитра такая. А я – нет. Я обыкновенная.
-Ну, мы с Палитрой не совсем люди… Но, кажется, я поняла о чем ты, - сказала Мудрость. – Ты не правильно делаешь, что зацикливаешься здесь на внешней стороне. Эта красота изнутри. Скорее всего, есть что-то, в чем эти люди хороши, и они это знают. Отдаются своему делу с душой, страстью, и наслаждаются процессом. Будь то мода, спорт, музыка и т.д. Благодаря этому они сияют и излучают особую ауру, заметную даже окружающим. Внешность здесь вторична.