Я одета в те же самые шорты и футболку, что и ранее, потому что мне больше нечего надеть. Я взяла лишь один запасной комплект одежды в ручную кладь. Я думала, что этого мне будет более чем достаточно. Моя мама настояла на этом, чтобы в случае, если мой рейс будет задержан или мои сумки потеряны, я смогла бы им воспользоваться. И я думала, что это глупо, но, видимо, она знает, о чём говорит. Я делаю мысленную заметку, поблагодарить её. Однако это не значит, что она была права. Это создало бы опасный прецедент.
Но сейчас я осторожно спускаюсь по лестнице и направляюсь к задним дверям Старого Дворца, чтобы найти Данте. Я до сих пор поражаюсь и восхищаюсь этим домом. Дворец. Особняк. Капитолий. Называйте его как хотите. Он безумно большой и безумно красивый. И у него есть своя прислуга. Одна из них, горничная, одетая в черно-белую униформу, смотрит на меня и улыбается.
— Могу я чем-то помочь, мисс? — спрашивает она.
Я качаю головой.
— Я просто ищу задние двери, — признаюсь я. — Боюсь, я немного заблудилась.
Она смеётся, и я понимаю, что она ненамного старше меня.
— Всё в порядке, — говорит она. — Это большой дворец. Я не могла запомнить дорогу на протяжении нескольких недель после того, как начала работать здесь. Пройди по этому коридору, пока он не упрётся в огромную комнату. Там будет стеклянная стена из окон и дверей, затем просто выбери дверь. Все они ведут наружу.
— Сколько тебе лет? — с любопытством спрашиваю я. Она выглядит озадаченной на мгновение, и я прошу прощения. — Прости. Я американка. Думаю, у нас нет особого такта. Это то, что мне обычно говорят.
Она смеётся:
— Нет, всё в порядке. Мне шестнадцать. Я работаю здесь по вечерам в течение учебного года и полный рабочий день летом.
Это имеет смысл. Полный рабочий день летом. Это совершенно нормально для подростка. Это развеивает мои опасения, что в Кабрере есть отвратительные или несуществующие законы о детском труде.
Я протягиваю ладонь:
— Я — Риз, — представляюсь я. — Я задержусь здесь на некоторое время, пока аэропорты не откроются.
— Я знаю, — говорит она, пожимая мою руку. — Я знаю, кто ты. Я — Хивен (Прим. пер.: «Heaven» — «Хивен» — в переводе с английского «небеса», «рай»). Я работаю здесь. И я, вероятно, не должна сейчас общаться с тобой.
— О, — я чувствую себя отвергнутой. Она могла бы стать моим другом. И, честно говоря, мне не помешал бы сейчас друг. Я за тысячи миль от дома и моей Лучшей-Подруги-Навеки Бекки.
— Всё хорошо, — уверяет меня она. — У меня не будет неприятностей. Не беспокойся об этом.
— Эй, а как ты узнала, кто я такая?
Потому что меня просто поражает то, что она сказала: «Я знаю, кто ты».
Она снова улыбается:
— Все знают, кто ты такая. Или, по крайней мере, как ты выглядишь.
Она вытаскивает телефон из кармана и стучит по его экрану, затем поворачивает его ко мне.
Передо мной на экране утренняя фотография меня и Данте, до укуса медузы. Надпись гласит: «Знаменитый Принц Кабреры Влюбился?»
— Принц? — глупо спрашиваю я, шокированная изображением. — Это было утром. Как они так быстро его опубликовали?
Я присматриваюсь к сайту. Похоже, это сайт сплетен. О, Господи.
— О, именно так СМИ обращаются к мистеру Гилиберти, — отвечает Хивен. — И почти все остальные тоже, я думаю. На самом деле он не принц, но вполне может им быть.
Я сглатываю и пользуюсь моментом, чтобы собраться с мыслями.
Я нахожусь в прекрасном месте с прекрасным парнем, который, оказывается, почти принц. Ничего страшного.
— Риз?
Вспомнишь солнце, вот и лучик.
Хриплый голос Данте наполняет комнату, в которой мы стоим, и когда я поворачиваюсь, то вижу, что он заполняет собой весь дверной проём. Он потный и горячий. Во многих отношениях, и я слабо улыбаюсь.
— Прости, — говорю я, пока он пересекает комнату. На нём белая майка, которая отлично демонстрирует его выпуклые бицепсы. — Я заблудилась. Хивен как раз объясняла мне, как выйти на улицу.
Данте смотрит на Хивен, которая спешно запихивает свой мобильный телефон обратно в карман фартука. Он ведет себя так, как будто никогда раньше её не встречал, и вежливо улыбается.
— Спасибо, Хивен, — он театрально кланяется. Она краснеет, а он снова встаёт прямо. — Возможно, Вы спасли жизнь бедной мисс Эллис. Она не славится умением хорошо ориентироваться.
— Что? — требовательно восклицаю я с наигранным возмущением. — Ты не можешь этого знать. Это заявление безосновательно.
Он приподнимает одну из своих золотистых бровей.
— Действительно? Ты забыла, что я был на пляже с тобой этим утром. После того, как мы вышли на пляж, ты не смогла отличить север от юга.
— Возможно, — признаюсь я. — Но я могу отличить право и лево. И ты должен дать мне поблажку. Я здесь новенькая.
— Это так, — уступает он. — Но у меня такое чувство, что стало бы ненамного лучше, даже если бы ты была старожилом.
Он смеётся, когда я хлопаю его по руке.
— Хочешь встретиться с моими друзьями?
В его голосе звучит надежда, что делает его похожим на маленького мальчика, который легко нашёл моё слабое место. Я словно магнит для больших сильных парней, у которых есть нежная сторона.
— Конечно, — киваю я. — Я видела, как ты играл в теннис с одним из них.
— Так ты это называешь? Играл? — нахально улыбается он. — Я бы назвал это уничтожением.
— Серьёзно? — смеюсь я. — Довольно самоуверенно, не так ли?
Он тоже смеется, придерживая для меня открытую дверь.
— Я должен быть таким, — мягко признается он, проходя мимо. — Если я не буду, то публика почувствует это и набросится на меня, как стая диких росомах.
Он подмигивает, а затем проводит меня к бассейну, где сидят два парня и девушка, потягивая что-то похожее на лимонад. Один из них — темноволосый парень, который играл в теннис, а также девушка с чёрными волосами и парень-блондин. Но никто из парней не выглядит так же хорошо, как Данте. Но, наверное, несправедливо так говорить. Никто не выглядит так хорошо, как Данте. Я смирилась с этим фактом, и им, вероятно, придётся.
— Ребята, — легко говорит Данте. — Я хочу познакомить вас с Риз. Она моя гостья.
Парни поднимают глаза, а девушка тихо оценивает меня. Она кажется дружелюбной, а не похожей на Элену. Её лицо искренне и открыто, и я чувствую, что она может быть хорошим другом.
— Риз, — продолжает Данте. — Это Гевин, Нейт и Мия. Мы знаем друг друга с детского сада. В двух словах, Гевин — наш местный Казанова, Нейт — умник, а Мия — милая болтушка.
— А кто тогда ты? — насмешливо хмурится Нейт.
— Очевидно, что я красавчик и очаровашка, — шутит Данте. Только это совсем не шутка. Он действительно такой.
Я улыбаюсь и машу ребятам.
— Рада с вами познакомиться.
Гевин вскакивает на ноги, обходит стол и, перехватив мою ладонь, оставляет на ней поцелуй.
— Для меня удовольствие познакомиться с тобой, — мурлычет он. — Вы ничуть не менее прекрасны, чем ваши фотографии, мадемуазель.
Он не француз, так что это довольно забавно. Но моё сердце ухнулось вниз. Даже они видели эти дурацкие фотографии? Каждый из них?
Данте, заметив моё выражение лица, спешит заверить меня.
— Риз, мне, правда, жаль. Это часть моей жизни… Пресса любит порассуждать. Но всё закончится, я обещаю. И они не использовали твоё имя.