— О, Боже, — Данте съёживается. — Я сожалею, Риз.
Он обегает меня и нежно поднимает Мию на руки.
— Мия, милая, мы должны отвезти тебя домой.
Одной рукой он вытаскивает из кармана телефон и что-то в него бормочет. В течение двух минут Короткая Стрижка и еще один охранник оказываются рядом с Данте. Они были здесь всё это время? Эта мысль впечатляет меня и одновременно пугает. Данте когда-нибудь может уединиться?
— Мия, Рассел отвезёт тебя домой, — говорит ей Данте. — Я поговорю с тобой завтра, ладно?
Мия кивает в полусознательном состоянии, а затем мягко ударяется головой о грудь Рассела. Кажется, Рассел бросает взгляд на Данте перед тем, как уйти, но я не могу быть уверена.
Данте поворачивается ко мне.
— Пойдём умываться.
Я молча киваю и позволяю Данте снова взять меня за руку. Он уводит меня от вечеринки, вниз, к воде, подальше от плещущихся парней. Мы движемся к тихому небольшому входу в океан. Мои ноги погружаются в мокрый песок, и я осматриваюсь вокруг. Остальные охранники находятся где-то рядом и наблюдают?
Я наклоняюсь и пытаюсь отмыть свою рубашку.
Это не помогает. Слишком сложно сделать это, пока футболка на мне.
— Окей, — оценивает Данте ситуацию. — Тебе придётся её снять.
Я бросаю удивлённый взгляд на его лицо.
— Нет.
Он, правда, такой же, как все остальные мальчишки?
Он просто хочет увидеть мою грудь?
Я думала, он другой.
Данте терпеливо вздыхает.
— В смысле, я дам тебе мою рубашку, и ты сможешь ополоснуть свою в воде, пока грязь не въелась в ткань. Я никогда не видел, чтобы конкретно об этом упоминалось в рекламе стирального порошка, но я предполагаю, что ярко-фиолетовая рвота может окрасить футболку.
— Возможно, ты прав, — съёживаюсь я, чувствуя, как неприятная субстанция впитывается в ткань и касается моей кожи. — Хорошо. Ты абсолютно прав. Мне нужно её снять.
Перспектива снять рубашку перед ним одновременно волнует и пугает меня.
— Вот, — произносит Данте. Он уже скинул с плеч свою рубашку на пуговицах и держит её передо мной как щит. — Ты можешь спрятаться за моей рубашкой и переодеться. Никто тебя не увидит.
— Хорошо. Закрой глаза, — прошу я. Он моментально их плотно закрывает.
Я быстро снимаю рубашку и бросаю ее на землю рядом со мной. Я чувствую себя странно, стоя здесь в лифчике и шортах, когда Данте находится буквально в двух шагах. Только один вдох. Он может протянуть руку и прикоснуться к моей обнаженной коже.
И я просто нелепа.
Он стоит здесь, с закрытыми глазами, как джентльмен, каковым он и является.
Он не собирается дотрагиваться до меня.
Я рывком хватаю его рубашку и что-то слышу.
Что-то тихое, неопределённое... и что-то, чего здесь не должно быть.
Я оборачиваюсь, как раз вовремя, чтобы услышать щелчок камеры. Лампочки практически ослепляют меня, когда я оборачиваю рубашку Данте вокруг своего тела.
Данте кричит и преследует того, кто фотографирует, и мне остаётся только быстро надеть рубашку и застегнуть ее. Я смотрю на крутой берег, но там никого нет. Данте ушёл, и никто даже не заметил, что что-то произошло.
По-видимому, все остальные слишком пьяны, чтобы заметить.
Я подношу рубашку к краю воды и опускаюсь на колени, чтобы постирать ее. Я чувствую мягкость рубашка Данте на моей коже, и она пахнет совсем как он. Я наслаждаюсь этим чувством на секунду, а затем закатываю рукава, чтобы они не мешали.
— Я не смог поймать его, — доносится голос Данте из-за моей спины. Он разозлён, признавая поражение. — Мне так жаль, Риз.
В замешательстве я поворачиваюсь к нему.
— Почему ты извиняешься? — спрашиваю я. — Ты этого не делал.
Он качает головой.
— Нет. Но это произошло из-за меня. Моя жизнь никогда не будет нормальной, и я, действительно, сожалею, что она так на тебя повлияла.
— Если бы ты не отправил Рассела с Мией, этого бы не случилось, не так ли? — догадываюсь я. Могу сказать, что глаза Рассела и мухи не пропустят.
— Вероятно, нет, — признаётся Данте. — Так что, я сожалею и об этом. Ей просто нужно было домой, а я ещё не был готов оставить тебя. Я хотел немного побыть с тобой наедине. Значит, это я во всем виноват.
Я закатываю глаза.
— Нет, это не так. Вовсе нет. Ты пытался быть хорошим другом.
Но в моей голове, я пою. Нет, нет, я просто кричу. В моей голове. Молча.
Данте хотел побыть наедине со мной? Со мной???
Данте поворачивает голову, его глаза встречаются с моими, и на мгновение я вижу в них что-то. Что-то немного ранимое и немного грустное, и одновременно такое прекрасное.
Всего на мгновение.
И оно исчезает.
Глава 9
Данте отрезает мне самый большой кусок шоколадного торта, который я когда-либо видела, затем наливает стакан молока и подталкивает их ко мне.
— Это что, козье молоко? — нерешительно спрашиваю я. — Потому что я не видела ни одной коровы с тех пор, как попала сюда.
— А ты видела здесь коз? — он приподнимает бровь. — Только потому, что мы не позволяем нашим коровам бегать по улицам, как они это делают в Индии, не означает, что у нас их нет. У нас, как и у всех, есть молочные фермы.
— Окей. Не обижайся, — усмехаюсь я. — Это был обоснованный вопрос.
Он добродушно пожимает плечами.
— Я прощу тебе это. И меня это не оскорбляет.
Данте улыбается, и моё сердце ускоряет темп.
Это так просто. Когда он что-то делает, улыбается, смеётся, смотрит на меня, дышит... моё сердце реагирует на него. Он определенно затмил Квинна в моих мечтах.
Я откусываю кусочек шоколадного торта и вдруг чувствую себя ребенком президента, пробирающимся на кухню Белого дома посреди ночи за тортом. Единственная разница в том, что я на другом конце света от Белого дома и я не дочь президента.
Но не Данте.
В большей или меньшей степени.
— Что? — спрашивает он, изучая моё лицо. — О чём ты думаешь?
Его рука лежит на гранитной стойке, и я смотрю на его пальцы. Они такие же длинные, как и он сам. Хотела бы я иметь мужество взять его за руку и держать её. Я знаю, что у нас был момент ранее на пляже. Я это знаю. Но мы ничего не говорили всю дорогу назад, и теперь мы разговариваем о козьем молоке.
Очень романтично.
— Ни о чём, — отвечаю я. — Я просто не могу поверить, что я здесь. Вот и всё. Это кажется слишком нереальным. Я обычная девушка из маленького американского городка. Такого не происходит с кем-то вроде меня.
— Тем не менее, это так, — указывает Данте. Я вижу впадинку на его подбородке. И я влюблена в неё. Она такая мужская и идеальная, что мне хочется положить на неё свой большой палец, чтобы проверить, подходит ли он. Но я не делаю этого.
— Согласна, — подтверждаю я. — Но только из-за того сумасшедшего происшествия в аэропорту.
— Некоторые могут сказать, что это был счастливый случай, — замечает Данте.
— Ну, это, вероятно, зависит от твоей точки зрения, — отвечаю я. — Семьи людей на этом разбившемся самолете не согласились бы. Но что касается меня, то да. Повезло. Я нахожусь в прекрасной стране вместо того, чтобы сидеть в некомфортной тишине с моим отцом прямо сейчас. Так что спасибо тебе за это.
— О, это напомнило мне кое о чём, — говорит Данте. На его щеках появился небольшой румянец? — Я разговаривал со своим отцом. Он вернётся завтра утром и хотел бы, чтобы ты присоединилась к нам за ужином завтра вечером. Ты не против?