Кассир не ответил — просто таращился во все глаза. Габриэль взял мешочек и, протянув его Эльзе, негромко произнес:
— Ваш заработок, Эльза. И компенсация.
Дождь хлынул сразу же, как только они вышли из банка.
Привратник Смерти стиснул Эльзину ладонь и бегом бросился к подъезду. Эльза волоклась за ним, словно покорная кукла, не замечая хлещущих струй воды, не слыша рокочущих раскатов грома. Вечерний город погрузился во тьму, и, когда Габриэль втащил Эльзу в подъезд, то тьма стала непроглядной.
За дверью в очередной раз загрохотало. По козырьку гремели капли, воздух был прохладным и сырым, и Эльза не сразу поняла, что холод, охвативший ее в тот момент, когда Привратник Смерти изувечил ауф Гиттеншена, медленно отступает.
Габриэль гладил ее по щеке. Медленно, осторожно, едва касаясь влажной после дождя кожи кончиками пальцев. На мгновение Эльзе показалось, что ее сердце перестало биться, и все внутри стянуло в клубок от страха. Пальцы Привратника Смерти нырнули в ее мокрые волосы, выдернули двузубую заколку, и туго скрученные в прическу пряди вольно упали на плечи.
Эльза смотрела будто бы со стороны, как завороженная. Привратник Смерти все с той же осторожной неспешностью склонился к ней, и в зеленых глазах, подернутых студеной дымкой, Эльза увидела клубящуюся тьму.
Поцелуй был таким же осторожным, изучающим, словно Привратник Смерти никогда и ни с кем не целовался и теперь пытался понять, как это сделать правильно. Эльза вздрогнула всем телом, отпрянула, пытаясь освободиться — в ту же секунду Габриэль буквально впечатал ее в стену, не позволяя сопротивляться. Когда чужая рука легла на ее шею, Эльза с пугающей отстраненностью подумала: вот и все.
— Думаю, я заслужил награду, — горячее дыхание опалило ухо, и Эльза невольно вцепилась в руки королевского палача, чтоб не упасть — ноги подкашивались от накатившего ужаса. Он только что покалечил человека и даже в лице не изменился. И сейчас Эльза полностью в его власти, и Привратник Смерти сделает с ней все, что сочтет нужным.
— Не делай мне больно, — выдохнула она. На улице загрохотало так, что слова Эльзы просто утонули в реве бури. Но Привратник Смерти все-таки разобрал их, и рука, державшая Эльзу за шею, вдруг утратила твердость — пальцы легко прошлись по кружеву, окаймлявшему декольте, и Габриэль так же негромко произнес:
— Не сделаю. Не бойся.
Эльза не запомнила, как они поднялись по лестнице, как вошли в ее темную квартиру и добрались до спальни, как Привратник Смерти избавил ее от одежды. Ее сковало леденящим спасительным оцепенением, и потом Эльза вдруг осознала, что окно в комнату открыто, прохладный ветер безжалостно треплет занавеску, и гроза грохочет прямо над их головами.
Потом она поняла, что под щекой — прохладная подушка, что она полностью обнажена и стоит на кровати на четвереньках. Вспомнилось, как наставница в академиуме рассказывала главные правила хорошей жены: девочки, ваш муж должен исполнять свой супружеский долг только тогда, когда вы лежите на спине. Иные позы занимают только грязные шлюхи.
Воспоминание обожгло, словно пощечина. Чужая рука со знакомой неторопливостью погладила Эльзу по спине и надавила между лопаток, принуждая опуститься ниже. Подушка уткнулась в грудь, и Эльза сжала зубы и зажмурилась. Ее захотел королевский палач — а такие люди всегда получают то, что хотят. Сопротивляться им — себе дороже, Эльза прекрасно помнила, как позавчера Габриэль пообещал снять с нее кожу: этак безразлично пообещал, как говорят о привычном, пускай и скучном деле.
Она проглотила всхлип, полный горечи, обиды и боли. Только не плакать. Привратник Смерти получит ее тело, раз уж решил — но плакать она не станет.
— Ты такая хрупкая, — вдруг сказал Габриэль. Его ладони снова скользнули по спине Эльзы, легли на бедра, и что-то большое и горячее толкнулось между ног, проникая внутрь. Вспомнилась баронесса со своим советом по поводу ванзейской мази, это сейчас точно не помешало бы. Боль была такой, что в глазах потемнело, и Эльза прикусила губу, сдерживая стон. Она лишилась невинности несколько лет назад с человеком, которого считала своим женихом, но тогда это было не настолько мучительно.
Шлюха королевского палача, шепнул внутренний голос — мерзкий, наслаждающийся ее страданием. Шлюха.
Слеза все-таки сорвалась с ресниц. Сперва Габриэль двигался неторопливо и спокойно, словно позволял Эльзе привыкнуть — но постепенно движения стали резче и грубее, а пальцы впились в бедра так, что Эльза все-таки зашипела от боли. Очередной раскат грома проглотил ее сдавленный возглас, но Привратник Смерти все-таки услышал его и замер.