— Что теперь будет? — спросила Эльза. Габриэль пожал плечами.
— Мы с Магдой ауф Перес затеяли эксперимент, — он всеми силами старался говорить невозмутимо, но волнение в его голосе было не скрыть. — Проверить, что будет, если открыть Прорыв и погрузить в него Привратника Смерти, — Габриэль усмехнулся, словно пытался скрыть тревогу за бравадой. — В частности, меня.
Эльза села. Обернулась, посмотрела на Габриэля: он выглядел совершенно спокойным, но Эльзе казалось, что вокруг седой головы летают мелкие молнии.
— О Господи… Ты серьезно? Ты хочешь войти в Прорыв?
Габриэль кивнул.
— Совершенно верно. Именно это я и собираюсь делать. Видишь ли, есть теория о том, что Привратник Смерти принадлежит одновременно двум мирам, и если он снова попадет в Прорыв, то снова станет человеком, а не слугой смерти.
Эльза слушала его и не слышала. Ей не хотелось даже думать о том, кто придумал эту теорию — страх окатил ее холодной волной. Она давно не была настолько испугана.
Габриэль мог умереть в Прорыве. Один раз ему повезло, и он уцелел, но вряд ли такое везение повторится снова. Пусть он по-прежнему будет Привратником Смерти и королевским палачом, но только живым. Эльза вдруг поняла, что у нее дрожат руки. Она впервые настолько болезненно и остро поняла, что не может утратить этого человека.
Он был нужен ей. Он был дорог. Эльзе впервые это стало ясно настолько отчетливо.
— Нет, — прошептала она. — Нет, Габриэль. Это страшный риск, ты…
Габриэль коснулся указательным пальцем губ Эльзы, словно приказывал ей замолчать, и произнес:
— Я все уже решил. Для меня это очень важно, Эльза. Видишь ли… я хочу все-таки прожить ту жизнь, которую у меня отняли.
И это было сказано настолько искренне и горько, что Эльза поняла: Габриэль не отступит, он все продумал, и для него нет пути назад. Он решил уйти с нарциссового поля — возможно, даже ценой собственной жизни.
«Я его потеряю», — сказала себе Эльза, и если раньше ей хотелось обрести свободу от этого человека, то теперь ее пугала сама мысль об этом. Только теперь она всем сердцем почувствовала, какое место Габриэль занял в ее жизни, и как опустеет ее душа без него.
Просто тогда все утратит смысл.
— Я не хочу тебя терять, — призналась Эльза, понимая, что вот-вот расплачется. Габриэль осторожно, с какой-то трепетной нежностью, которой от него вряд ли можно было ожидать раньше, подцепил кончиками пальцев подбородок Эльзы и легонько поцеловал ее в губы.
— Ты не потеряешь, — промолвил он. — Знаешь, если все закончится хорошо, то я хотел бы дальше провести свою жизнь с тобой. Эльза, ты выйдешь за меня замуж?
Это было сказано настолько спокойно и просто, что Эльза все-таки не сдержала слез. Она быстро провела ладонями по щекам, стирая непрошеные капли, и негромко ответила:
— Да, Габриэль. Конечно. Я согласна.
В этот миг Эльзе казалось, что до этого момента ничего не было. Она не была ни обманутой невестой Сандини, ни игрушкой жестокого палача, не понимающего своей жестокости. Возможно, в эту минуту она действительно возродилась для новой жизни — и Эльзе хотелось верить, что эта новая жизнь принесет ей и Габриэлю только счастье и свободу.
— Знаешь, что? — сказал Габриэль. — Давай проведем этот день так, чтоб запомнить его навсегда?
Габриэль привез Эльзу за город, в небольшое изящное поместье — Арканжело использовал его для встреч с особо примечательными дамами, за которыми надо было ухаживать, а не брать кавалеристским наскоком. Осень вступила в свои права, вызолотив пышные кроны кленов, но трава была еще зеленой, под опавшими листьями смущенно прятались цветы и крепкие шляпки грибов, а день выдался достаточно теплым и светлым для того, чтоб провести его на улице.
Поместье нравилось Габриэлю тем, что здесь была большая открытая кухня. Старинная пузатая печь будто открывала рот, требуя, чтоб в ней развели огонь и отправили большую порцию еды, под навесом стоял длинный деревянный стол с лавками, как принято в крестьянских семьях Приморья, и белая скатерть, как и полагается, была расшита красными петухами и маками. Служанка сунулась было стряпать, но Габриэль вручил ей список продуктов и сказал:
— Сегодня за повара буду я. И мне лучше не мешать.
— Что на обед? — с улыбкой поинтересовалась Эльза. Габриэль завернул рукава рубашки, вымыл руки и ответил:
— Рыба. Любишь рыбу?
Эльза смотрела на него с таким теплом, с каким никто и никогда не смотрел на Привратника Смерти. Габриэль подумал, что все-таки заслужил и этот взгляд, и нормальную жизнь без запаха нарциссов. Даже если этой жизни будет всего один день.