Дверь спальни отворилась. Чейз вошел, толкая перед собой столик на колесиках. На сей раз тут были чаша с клубникой, бутылка шампанского в ведерке со льдом и уже начинающее подтаивать мороженое.
Чейз повернулся и медленно оглядел ее. По тому, как затвердела его челюсть и вспыхнули синие глаза, она поняла, что он вроде доволен увиденным.
Ее пробрала дрожь, она села, притворяясь сонной и вялой.
– Хм, выглядит мило.
– Да, – он так и ел ее глазами. – Очень мило.
После нескольких напряженных минут, когда ей казалось, что он сейчас забудет еду и просто набросится на нее, он взял бутылку, вытер салфеткой донышко, открыл. Разлил шампанское по бокалам, один подал ей вместе с чашей с клубникой.
Взяв крупную ярко-красную ягоду, она вонзила в нее зубы.
– Вкусно? – спросил он.
– Восхитительно.
Сделав большой глоток шампанского, он отставил свой бокал и чашу с клубникой в сторону и начал раздеваться. Пиджак, галстук, туфли... все исчезало, словно испарялось на глазах.
Раздевшись полностью, он обернулся к столику, подхватил мороженое и ложку и забрался на кровать рядом с Еленой.
– Вот по чему я изголодался.
Он бережно опустил ее, пока голова не легла на подушки. Не успела она устроиться поудобнее или спросить, что он собирается делать дальше, как капля мороженого упала прямо ей в пупок. От неожиданности она взвизгнула и едва не выпрыгнула из постели. Но мерцающий жар его глаз и прищелкивание языком напомнили ей о затеянной ими игре.
Глубоко вздохнув, она расслабилась, зарываясь поглубже в подушки и позволяя ему делать что угодно с ее обнаженным телом.
Он усмехнулся – блеск белоснежных зубов возвестил о принятии ее капитуляции – и снова набрал ложку мороженого.
Потребовалась вся ее собранность, чтобы не выгибаться и не дрожать, пока он украшал ее соски, каплю за каплей наносил на грудь, живот и бедра. Взяв за черешок вишню, поместил ее поверх мороженого на животе и, оглядев творение своих рук, заметил:
– Идеально.
Елена хмыкнула. Тающее мороженое начинало протекать сквозь ее плотно сжатые ноги, туда, где Елене хотелось бы ощущать лишь тепло – желательно привнесенное Чейзом.
– Холодно.
– Давай посмотрим, чем я могу помочь.
Наклонившись, он подобрал языком кусочек шоколада, губами провел по груди. Ее тело загорелось под слоем холодного десерта. Выгнувшись вперед, она протянула руки к Чейзу.
– Нет, нет, нет, – предупредил он, не отрывая губ от ее кожи. – Тебе дотрагиваться запрещено. Пока нельзя. – Его пальцы сомкнулись вокруг ее кистей, завели руки за голову. – Лежи смирно. Получай удовольствие.
Легче сказать, чем сделать, подумала она. В настоящий момент его идея получения удовольствия граничила с пытками – а ведь это только начало.
Он облизал ее грудь короткими движениями, как котенок, лакающий молоко. Елена крепко прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать, когда он перешел ко второй груди. На сей раз он издал хищный рык и разом вобрал в рот весь сосок. Никакого плавного перехода, чтобы продлить агонию, но оттого удовольствие не стало меньше.
Ее руки вцепились в подушку, пятки вжались в матрас. Все внутренние мускулы сжались, моля о развязке.
– Чейз, пожалуйста...
– Скоро, – прошептал он, спускаясь к животу и губами подбирая на пути растекающееся мороженое. – Очень скоро.
Наклонившись еще ниже, он подсунул руки под ее бедра, раздвинул ноги и начал вылизывать между ними.
– Нет. Довольно, – прошептала она, закрывая глаза. – Больше я не вынесу.
– Еще как вынесешь.
С жестокой улыбкой Чейз вскинул голову и, поднявшись над ней на четвереньки, начал продвигаться вперед, остановившись, лишь чтобы взять в зубы черешок вишни, все еще лежавшей у нее на животе.
– Открой рот. – Его слова звучали приглушенно, потому что он не выпускал вишню из губ.
С изнеможенным вздохом она повиновалась, позволив ему положить вишню себе в рот.
– Теперь закрой. Жуй.
Вишни мараскин всегда ей нравились, она удовлетворенно застонала, ощутив во рту терпкий, приятный вкус.
Севшим голосом Чейз сказал:
– Теперь снова открывай рот. – И прильнул губами к ее губам, целуя ее глубоко, страстно, умело. Затем, слегка откинувшись назад, сообщил ей с усмешкой: – Это было лучшее мороженое, что я пробовал. Теперь мне никогда не захочется есть его ложкой.
Елена вся трепетала. Неизвестно, способна ли она пережить еще одно подобное испытание, но в чем совершенно уверена – она всегда будет теперь смотреть на мороженое по-другому. Не сможет его видеть, не вспоминая эту ночь и все то, что проделывал Чейз при помощи мороженого, шоколада и своего языка.
– Но мы еще не закончили, – сказал он.
Удобнее устроившись между ее бедрами, он одним быстрым движением проник в нее до самого дна.
Она уже была влажной и готовой к его приходу. Лишь мгновение назад ей казалось, что она вымотана напрочь. Но она недооценила способности Чейза придавать ей новые силы.