Он знает, что она готова отдаться ему. И все равно спрашивает разрешения и ждет ответа.
Она столько мучилась, раздумывая, ехать ли с ним, а решиться лечь с ним в постель оказалось удивительно легко. Она хочет Чейза – и независимо от причин его интереса к ней может дать единственный ответ.
Ее ресницы дрогнули, она открыла глаза и совсем близко увидела его внимательное, напряженное лицо.
– Да, – сказала она наконец.
И почувствовала, как напряжение ушло из его тела, увидела, как пропали морщинки на лице. Не успела она произнести еще хоть слово, Чейз сгреб ее в объятия и, широко шагая, понес в спальню.
Там он положил ее на застланную постель и задержался, чтобы самому освободиться от одежды. Приподнявшись на локтях, она следила, как он скидывает туфли, сбрасывает пиджак, галстук, отстегивает запонки на рубашке. Он подошел к ней во всем великолепии своей наготы, такой впечатляющей, что у нее пересохло во рту.
Присев на край постели, он открыл шкафчик и, достав оттуда упаковку презервативов, положил на крайнюю подушку в пределах досягаемости. Затем обратил все внимание на нее. Желание, свернувшееся у нее внизу живота, начало расти, наполняя ее собой.
Наклонившись, он потеребил зубами ее нижнюю губу, прикусил. Она приоткрыла губы, желая большего, всего. И он не обманул ее ожиданий, накрыв губами ее рот, прижавшись к ней всем телом, и прервал поцелуй, лишь когда она уже думала, что сейчас задохнется.
А Чейз тем временем, подхватив за талию, переложил ее чуть ближе к центру кровати. Потянувшись к ее согнутым коленям, он провел шершавой ладонью по бедру. Его пальцы обнаружили одну из застежек пояса и ловко расстегнули ее. Отпущенная резинка отскочила и ударилась о нежную кожу ее живота. Елена вздрогнула. Чейз хмыкнул и, прикрыв место удара ладонью, нежно потер.
– Прости, я не привык к поясам. Следующий раз буду осторожнее.
Верный слову, вторую застежку он расстегнул с великими предосторожностями.
Когда он начал скатывать шелковистые чулки вниз, Елена почти пожелала, чтобы он ударил ее еще раз. Крохотная, едва заметная боль была гораздо предпочтительнее медленной агонии, с которой пробуждался к жизни монстр похоти, поселившийся между бедрами. Клыки и когти чудовища раздирали ее изнутри, заставляя дрожать и стонать.
По закипающему, жадному взгляду его глаз она могла видеть, что он точно знает, что делает с ней.
– Терпение, – пробормотал он, снимая ее туфлю, сминая чулок и прижимаясь поцелуем к обнаженной лодыжке.
Из ее горла вырвался сиплый звук, нечто среднее между досадой и нетерпением. Видимо, этот звук лишь сильнее раззадорил его.
Он переключился на ее другую ногу, повторив с ней то же самое. Пот выступил на ее верхней губе. Наконец он подцепил ее трусики и пояс и, стащив их вниз, откинул в сторону. Потом запустил руки ей за спину и быстро расстегнул бюстгальтер, бросив его к остальным вещам.
– Вот на такое я, наверно, рассчитывал, – сказал Чейз, усаживаясь полюбоваться на свою работу.
Она подавила порыв прикрыть наготу руками или ухватиться за край покрывала, напомнив себе, что сама сделала свой выбор.
Чейз Рэмсей был отнюдь не первым мужчиной, увидевшим ее голой. Кое в чем он, однако, не уступал никому – оказался самым красивым и умелым.
Она не могла припомнить никакого другого мужчину, кто одним своим взглядом заставил ее тело вибрировать от желания.
Если он старается таким образом расквитаться с ней за прошлое, то она только "за". Она готова была протянуть к нему руки и возопить: "Возьми меня. Используй меня. Заставь меня платить". Его понятие о мести соответствовало ее представлению о полнейшем экстазе.
Он передвинулся, накрыв собой ее тело, захватывая губы медленным, размягчающим кости поцелуем. Его широкая грудь с россыпью темных завитков терлась о ее груди.
Вонзив ногти в его плечи, она приподняла бедра, стараясь прижаться ближе, побуждая его скользнуть внутрь, туда, где он был нужен ей более всего.
Но задуманные им изощренные пытки еще не кончились. Отпустив ее рот, он прошелся губами по подбородку, шее, ключице к выпуклости груди. Его язык потеребил сосок, и Елена застонала, выгнувшись вперед. Он продолжал лизать, покусывать, лишать ее разума.
Она запустила пальцы в его волосы, пытаясь оттащить его от себя. С ее губ срывались жалкие всхлипывания, ей казалось, что она сейчас взорвется. Если она проживет достаточно для того, чтобы снова обрести власть над своим телом и мозгом, она насладится ответной сладкой местью. Чейз поднял голову, на его лице сияла озорная, удовлетворенная усмешка.