Спустя несколько часов после своего неистового секса Чейз и Елена лежали в объятиях друг друга посередине громадной кровати, среди сбившихся простыней. Приглушенный шум внешнего мира за стенами комнаты смешивался с их дыханием, убаюкивая.
Чейз сомневался, что его ноги когда-либо снова станут ему служить, не говоря уж о иных частях тела. Ему казалось, что он выдохся уже там, на покрытом ковром полу, – потный, измочаленный, в измятой одежде и рядом с Еленой, находившейся не в лучшем состоянии.
Но все же он как-то нашел в себе силы подняться и помог встать ей.
Он собирался всего лишь добраться до кровати и рухнуть на нее, но, заметив мелькнувшую в распахнувшемся халате полоску ее кожи, понял: там, где речь идет о Елене Санчез, не может быть полного изнеможения – и полного насыщения тоже. Он начал целовать ее на пороге спальни. Не успели они переступить порог, как уже срывали друг с друга одежду.
Сейчас они снова ощущали приятную усталость и – на какое-то время – удовлетворение. Она прижалась к нему, положила голову на плечо, одну ногу перекинула через его бедро. Дыхание тихое и ровное, волосы, распущенные на ночь, легли ему на руку, как дорогой шелковый шарф.
Возможно, она уснула. После сегодняшних упражнений он не сможет винить ее, если она проспит весь остаток времени в Лас-Вегасе.
Хорошо бы, потому что иначе он не сможет удержаться, чтобы не сказать ей:
– Я видел тебя сегодня днем.
Она резко повернулась, прижалась плотнее, уткнувшись макушкой ему в подбородок.
– А?
Затаив дыхание, он ждал, проснется она или снова провалится в забытье, не зная, чего ему хочется сильнее.
Она продолжала ворочаться, и ему становилось все труднее помнить, что они уже дважды занимались любовью этой ночью. Тут она подняла голову, сонно протерла глаза.
– Прости. – Елена зевнула, прикрыв рот ладонью, – что ты сказал?
Ну давай, раз начал, подумал Чейз.
– Я видел тебя сегодня днем, – повторил он, стараясь сохранять небрежный тон. – В школьном дворе.
По ее лицу пробежала тень. Удивления, шока, непонимания. Почти неуловимая смена выражений до того, как лицо стало вновь спокойным.
– Я думала, у тебя весь день деловые переговоры. – Подтянув повыше покрывало, она устроилась поудобнее, все так же прижимаясь к нему.
– Предполагалось, да. Но мне захотелось знать, куда ты ходишь.
– Зачем?
Она не казалась злой или расстроенной, просто любопытствовала. Что позволило ему без стеснения сказать правду:
– Ты не воспользовалась вчера моими деньгами. – Чейз пожал плечами. – Мне захотелось узнать, чем можно заниматься в городе, не входя в расходы.
– Я тратила деньги, – поправила она. – Но немного. Просто это были мои собственные деньги. – Улегшись ничком, она просунула ногу между его ног, поерзала по груди. Облокотившись подбородком о ладони, встретила его взгляд. – Хотя я же использовала твои деньги – заплатить за такси и на вчерашний ленч. Надеюсь, ты не против.
Раздражение давало себя знать. Она намеренно притворялась тупицей.
– Мне плевать на деньги. Я не стал бы их давать, если б не предполагал, что ты станешь их тратить. Я желаю знать, что ты делала в школе для глухих детей, тогда как другая наверняка отправилась бы опустошать магазины?
Уголок ее рта приподнялся в насмешливой улыбке.
– Ты причисляешь меня к определенному разряду женщин?
– Избалованным и самовлюбленным, – ответил он без раздумий.
В ее глазах мелькнуло огорчение, но он не позволил поймать себя на такие пустяки.
Со вздохом она отодвинулась от него и села, кутаясь в покрывало.
– Ты прав. Я именно такой и была. Может, и теперь такая, не знаю.
Скрестив ноги и плотнее заворачиваясь в покрывало, она передвинулась ровно настолько, чтобы нигде не касаться его. Помогая себе локтями, он принял сидячее положение и подложил под спину подушку.
– Ты социальный работник. Ты знаешь язык жестов. И ухитрилась найти единственную, вероятно, специализированную школу в городе за один день. Ничего подобного я не ожидал от девочки, знакомой по старшим классам.
– Если честно, я знаю об этой школе давным-давно. У меня тут подружка преподавала, и, хотя она уже не живет в Неваде, я иногда заскакиваю сюда и провожу время с детьми. Когда случается быть поблизости.
Она поправила покрывало и изменила положение ног. Красный лак на ногтях мелькнул и быстро исчез.
– Как много случилось с тех пор, как мы были подростками. И переменилось.
Достаточно, чтобы превратить эгоистичную, жестокую кривляку в добрую, бескорыстную женщину? Ему не верилось, что возможны такие перемены.