Как только мое зрение пришло в норму, мое сердце бешено заколотилось.
Где я, черт возьми? Это не моя квартира, и даже не квартира кого-то из моих подруг!
Всё, что меня окружало, было слишком хорошим и дорогим. Мебель из красного дерева, кресло-качалка из ротанга, небольшая оттоманка из кожи и огромная кровать, на которой я лежала. Я нашла в себе силы и приподнялась, свела брови и медленно повернула голову.
Белые занавески вздымались от дуновения теплого ветра, скользнувшего из открытой стеклянной двери. Мне были видны цветы в горшках, украшающих балкон. И я твердо знала, я не там, где должна быть.
Вскочила и выглянула, чтобы убедиться, гадая, где я могла так напиться, чтобы ни черта не помнить. Выглянула – со второго этажа хорошо просматривался роскошный сад, в котором щебетали ранние птички. Ни голосов, ни смеха, ни иных звуков слышно не было.
Прохладный утренний ветерок своим дуновением неосторожно коснулся моего тела, и я ахнула, запоздало сообразив, что на мне только легкая футболка, явно мужская, и трусики. Неужели я сделала это? Дыхание прервалось! Как я могла? Мысли вертелись неутешительные, и я напрягла память. Последнее, что вспомнилось отчетливо – это первая весенняя гроза. В тот день умерла Петровская, преподавательница из нашего университета. Моя подруга Лиза утверждала, что это ее вина, точнее ее медальона, если так можно выразиться. Я бы усомнилась в душевном здоровье подружки, если бы не ожог, чья форма точь-в-точь повторяла контуры медальона. А еще Лизку бросил Макс – ее муж, и мы выпили. Я выдохнула – радует, что воспоминания начинаются не чистого листа. Помнила я и то, как мы решили отправиться в клуб. Картинка складывалась убедительная, но совсем не радостная. По всему выходило, что в клуб мы пошли, выпили там… много, и я подцепила кого-то!
- Какого икса? - прошептала хриплым голосом. Никогда не замечала у себя подобной склонности. Конечно, девственницей я не была и к сексу относилась очень положительно, но чтобы заниматься им с первым встречным и еще по пьянке?
«Надюшка, не нужно паниковать! – нервно усмехнулась. – Не так! НЕ СМЕЙ ПАНИКОВАТЬ!» - распорядилась я, смахнула со лба непослушную челку и снова осмотрелась.
Мой взгляд прошелся по роскошной спальне. «Поступлю просто, - четко решила я. – Уйду по-английски и сделаю вид, что ничего не было!» - попыталась найти свою одежду.
Пока что видела парочку дверей, изучив, узнала, что одна ведет в роскошную ванную, где нашлись джинсы … женские… но не мои. Пресекла очередную попытку начать паниковать, натянула одежду и на свой страх и риск повернула ручку второй двери.
Меня постигла неудача. Она оказалась заперта. Снаружи! Мам-ма мия! Как бы мне не хотелось, но меня охватила паника! Холодное дыхание страха сковало мой разум, и я оказалась во власти инстинктов. Больше никак не объяснить то помешательство, что руководило мной в те минуты.
Никогда бы не подумала, что я вот так с нервным смехом начну связывать простыни, что обнаружила в бельевом шкафу, расположенном в ванной, а затем, перебросив импровизированную веревку, стану спускаться с высоты второго этажа.
Любоваться на стену, красиво прикрытую плющом, было некогда, но если бы задумалась в тот миг, то сбрендила бы без возможности вернуться к нормальной жизни. Я помнила весну в России – а плющ, обвивающий белоснежный камень, цвел.
Впрочем, возможность потерять рассудок у меня появилась позднее, когда нос к носу столкнулась с привлекательным темноволосым мужчиной с темными, почти черными глазами.
- Привет! – сказал он, когда я почти расслабилась, перестала нервно вздрагивать и ежесекундно оглядываться в поисках псов, наступающих на мои пятки.
Остановилась, как вкопанная, вздох умер на губах.
- Ты кто? – прошептала я.
Незнакомец улыбнулся.
- Я Торин.
- Кто? – почудилось, что оглохла. Ни у кого из моих знакомых не было похожего имени.
Он добил.
- Мы встречались целых два раза! – подмигнул. – Не помнишь? – как будто задумался.
- Н-нет, - я сумела выдохнуть и попятилась.
- Не удивительно, - с ухмылкой кивнул Торин. – Оба раза ты была не в себе. – И спросил. – А сейчас?
Меня охватило леденящее чувство ужаса, что-то кольнуло между лопаток, и я заозиралась. Слева, лениво созерцая открывшееся зрелище, стоял еще один темноволосый незнакомец. Мне стало отчего-то нестерпимо больно, сердце словно бы взбесилось. Я честно старалась вспомнить, где могла видеть его. Загорелая кожа, блестящие на солнце волосы, повязка, закрывающая один глаз, натянутая улыбка. Показалось, что я видела ее и ненавидела. Он оттолкнулся от дерева, к которому прислонился, и направился ко мне.