Её просьба об улучшениях была выполнена. Глаза больше не казались глазами жука, прилепленными на человеческую физиономию. Но они всё равно не были человеческими Простые по строению они оставались инопланетно-чёрными, словно кусочки вулканической породы. Что же, по крайней мере, он старался. К тому же это не выглядело жутко. Мрачно – да, но не отталкивающе.
Следом за головой появилось покрытые хитином плечи, руки, мускулистый торс, длинные и, прямо скажем, тонковатые для человеческого существа ноги, с монолитными ступнями. На них, конечно имелся рельефный рисунок пальцев, но по сути это были пластинки хитина. Покрытое похожей на яичный белок слизью тело было полностью обнажено, и Элеонора даже как-то смутилась от этого поначалу. Лишь через секунду до неё дошло, что это – вообще-то, её муж и для неё абсолютно-нормально видеть его голым.
Меж тем чёрный жук помог Мульфэтору подняться на ноги, поддерживая его и помогая совершить первые, неуверенные шаги. А пока тот привыкал к новому телу и осваивался в нём, осмотрел со всех сторон, видимо проверяя на дефекты и несовершенства.
Затем насекомое отползло в сторону, утащив за собой и Элонору. Поначалу девушка испугалась, ощутив как удлинённая, многосуставчатая лапа смыкается на её запястье, девушка запаниковала. В прошлый раз её после этого повалили на кровать и попытались овладеть силой. Но в этот жук просто оттащил её в сторону, давая новорождённому возможность отряхнуться. Тот наклонился, расправил крылья, и передёрнул всем телом, как животное. Человек не смог бы так в виду отсутствия нужных мышц. Но эта оболочка напоминала человека только внешне. Внутреннее устройство сильно отличалось, и Джадд в этом только что убедилась.
Впрочем. зрелище всё равно вышло красивое. Все пластинки на его плечах и мускулистой спине вдруг разом завибрировали, издавая щёлкающий шелест, а крылья превратились в радужную дымку невероятной красоты. Полупрозрачная кисея брызг на мгновение окутала Мульфэтора. Окутала и исчезла, а он остался стоять посреди инкубаторной камеры. Сухой. Даже его волосы (нет, это точно был мех) высохли. Видимо поверхности нового тела обладали свойством несмачиваемости. Обычное дело для насекомых.
— Ты уже сфокусировался? – спросила Элеонора, разглядывая будущего любовника. – А то я пока что не чувствую разницы?
Даже в этом теле Мульфэтор без сомнения был самым экзотичным созданием, на секс с которым она когда-либо соглашалась.
— Нет… только… собираюсь, – каждое слово сопровождалось кашлем. Лёгкие существа (если, конечно, у него вообще были лёгкие, а не трахеи, как у насекомых) ещё не полностью очистились, и при каждом спазме, вместе со словами изо рта вылетали капельки жидкости. Но даже, несмотря на это голос у него был красивый. Завораживающий. По-прежнему нечеловеческий, он больше не напоминал монотонное жужжание и изобиловал и переливчатыми модуляциями, менявшимися произвольным образом.
Элеонора поймала себя на мысли, что с удовольствием слушала бы этот голос и дальше, но Мульфэтору, похоже, не терпелось приступить к своему маленькому эксперименту с фокусированием сознания в одной точке. Расставив ноги пошире для устойчивости и разведя крылья на максимальную ширину для балансировки он прижал ладони к вискам, концентрируясь и… упал без движения!
Просто осел на пол, глухо чавкнув о расползавшуюся под ногами плоть. Элеонора сразу кинулась к нему, решив, что благоверный просто перенапрягся с непривычки, потратив слишком мало времени на адаптацию, но быстро поняла, что ошиблась. С ним было что-то ещё. Что-то другое – гораздо более тревожное. Существо не просто потеряло равновесие. Оно как будто лишилось направляющей воли. Как робот, потерявший сигнал от оператора. Как марионетка, у которой чья-то жестокая рука оборвала нити.
Второе сравнение, пожалуй, было даже вернее первого, учитывая неестественную, изломанную позу, в которой замерло тело. Не в силах смотреть на это, Элеонора опустилась коленом на заросший органикой полу и приподняла его. Данное воплощение Мульфэтора оказалось на удивлением лёгким как пёрышко. Даже слабая девушка без труда оторвать его плечи и голову от пола.
— Ты в порядке? Дорого-ой? – не придумав ничего лучше, позвала Элеонора, но тело на её руках никак не отреагировало. Оно оставалось таким неподвижным, что затруднительно было даже сказать – живо его обладатель или нет? Из-за отсутствия дыхания.
И так было не только с этой субъединицей. Они замерли все. По всему городу. Может быть, даже по всей планете… если не хуже. Потрясённо оглядевшись, Элеонора поняла, что слышит то, чего в био-городе казалось и быть не могло – тишину. Девушка навострила уши, пытаясь услышать любое движение, любой намёк на то, что здесь есть жизнь. Но когда её супруг… остановился, вместе с ним остановились и все остальные его воплощения. Даже мелкие суборганизмы, которых она не считала частью его коллективного разума, затихли. Крошечные, полупрозрачные паучки, бегавшие по покрывающему стены био-материалу, не двигались, как не двигались и жучки, копошившиеся в костях и хрящах опорных конструкций пещеры. Да что там говорить, даже далёкие звуки дыхания, которые девушка считала естественным побочным продуктом жизнедеятельности биоструктур, замолкли.
Окружающее безмолвие было навязчивым и вызывало у Элеоноры не просто страх, а самую настоящую панику. Она не хотела остаться на вымершей планете в полном одиночестве, окружённая навечно остановившимися субъединицами почившего супруга.
— Мульфэтор, – в отчаянии позвала девушка, кладя его голову к себе на колени и скользя рукой по гладким пластинам лица. В первую, мучительно-долгую секунду ответа не было, а затем… она услышала шелест. Крылья зашевелились, едва заметно трепеща.
— …тишина… – прошептал Мульфэтор, глядя в потолок отсутствующим взглядом. – Я ощущаю невыносимую тишину Вселенной.
Услышав это признание, Элеоноре пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться и не ляпнуть: «Я же говорила!» Она с самого начала знала, что для Коллективного Разума сосредотачиваться на чём-то одно, когда привык быть сразу в миллионе мест и заниматься миллионами разных дел так же опасно, как для неё пытаться объять необъятное. Но они с Мульфэтором были, что называется, два сапога – пара. Или как там говорилось в старинной пословице? Муж и жена – одна Сатана. Это точно было про них.
— …тишина вот здесь… – продолжил причитать Мульфэтор. Когтистым палец ткнулся в налобную пластину, подчеркивая, что он имеет ввиду именно череп. – …в голове… в разуме … в мыслях… нет образов… я один во Вселенной. Как вы люди… так… живёте?
— Знаешь, я тоже не могу понять, как ты живешь с этим хаосом в голове. Ощущения, образы, сенсорная информация, всё время, постоянно. Когда я была тобой мне показалось, что меня подключили к одному из дата-серверов и прогнали всю информацию через мозг. Как ты с ума то не сходишь? – отозвалась Элеонора, отвлекая и втягивая его в диалог. Поощряя к дальнейшему разговору.
Мульфэтор не ответил. Он, кажется, вообще не услышал её вопроса, всецело поглощённый собственными переживаниями.
— Я чувствую себя таким уязвимым, – взмахнув крыльями, он неуклюже поднялся на ноги и подошёл к свисавшему со стены кокону. – Я всё ещё чувствую их как часть себя, но больше не слышу и не вижу ими. Не ощущая того, что ощущают они. Не знаю, чем они занимаются. Связь не разорвана полностью, как мы и планировали. Она осталась, но при этом её как бы и нет. Она есть, но…
— …не активна? – предположила Элеонора, по пятам следуя за супругом и пытаясь успокоить его. Помочь разобраться в непривычной ситуации. – Это вполне нормально. Люди вообще не чувствуют связи друг с другом. Не так, как ты, во всяком случае.
— Не чувствовать связи… быть одним… одинокий разум подвешенный в пустое посреди Небытия и кричащий от ужаса в бесконечности своего одиночества… это человек? Это и значит быть человеком? – не в силах справиться со своим новым состоянием Мульфэтор издал, ужасный страдающий звук, которого Элеонора уж точно никогда больше не хотела слышать. Это было ужасно.
— Ты преувеличиваешь, – она попыталась остановить начинающуюся истерику прикосновением к плечу, однако всё было тщетно.