— Это ужасно… ужасно… – Мульфэтор закрыл голову руками, беспорядочно размахивая крыльями и дрожа всем телом. В такт ему задрожали и все остальные субъединицы. Это было похоже на судорогу, распространившаяся по клеткам единого организма.
«Я его сломала!» – с ужасом подумала Элеонора, осознав, что может потерять мужа. Это странное, сбивающее с толку существо, к которому она не была уверена, что чувствовала. В те моменты, когда он что-то менял в её теле или занимался самоуправством, она почти ненавидел его. В другие, почти любила, преисполненная благодарности за внимание и заботу, которые Рой её окружал.
— Эй! Всё в порядке, – она обхватила его за щёки, не давая ни вырваться, ни оттолкнуть себя. Затем привстала на цыпочки, прижавшись лбом к его лбу и скользя ладонью от щеки к шее, оказавшейся невероятно гладкой на ощупь. Пальцы второй зарылись в мягкий пушок на затылке, перебирая его и продвигаясь вниз. К тому месту, откуда начиналась верхняя пара дёргавшихся крыльев.
Не зная что ещё может сделать, Элеонора обняла Мульфэтора за шею и прижала к себе. Тот механически подчинился супруге.
— Ч… Что такое? – прошептал он вибрирующим от эмоций голосом, инстинктивно прижимаясь к ней. Притягивая её к себе. Его руки скользили по её обнажённому телу, касаясь плеч, спины. Несмотря на тревожность, он действовал осторожно, не причиняя боли.
— Объятие… – прошептала Джадд, продолжая свои осторожные ласки. – Когда тебя обнимают, это означает, что ты не один. Будучи человеком, ты можешь почувствовать связь с другими иначе, чем это делаешь ты. Это сложнее, порой на её создание уходит целая жизнь, но и ценится такая связь гораздо больше, чем те тонкие и недолговечные тонкие нити, что соединяют субъединицы.
— Другой… вид связи? – переспросил Мульфэтор, глядя на неё так, словно она сейчас была всем его миром. Его Вселенной.
— Я покажу тебе… – надеясь привести супруга в чувство, она прижалась губами к его губам, запечатлевая их первый поцелуй.
========== Новый уровень близости. ==========
Отношения не начинаются с поцелуя. Эту нехитрую истину Элеонора пронесла через всю свою недолгую жизнь. Считать так было бы крайне поверхностно, а она как и любой ученый не приемлема поверхностных суждений. Правда, в отличии от большинства своих коллег мисс Джадд не была ни «ботаничкой», ни «занудным сухарём», а потому оставляла в своей жизни место и для романтики. И при том не последнее место. В перерывах между учебой и практикой она ухитрялась выкроить время и на свидания, а потому неплохо понимала, как именно формируется влечение и интерес, приводящие, непосредственно к поцелую. Обычно всё начиналось просто и по большому счёту даже невинно. С интригующего взгляда с задорным блеском в глазах, случайного соприкосновения пальцев, дурацкой улыбки до ушей и, в первую очередь с желания увидеться вновь. Узнать друг друга поближе. Поговорить – обо всем и ни о чем одновременно, позволяя себе перескакивать с темы на тему, подобно путающему следы зайцу. Обычные романтические глупости.
Их с Мульфэтором «роман» далеко отошёл от привычного ей шаблона, но по сути в основе этих «отношений» лежало всё то же самое. Интерес, желание познать друг друга не только физически, но также ещё эмоционально и интеллектуально. Они встретились будучи, по сути, еще детьми и ничего не зная про отношения. Тем не менее им удалось пронести свою связь через года и бездны космического пространства. Если это была не любовь, то что? Одержимость? Возможно. Но любовь одержима по самой своей сути. В противном случае это никакая и не любовь. Поэтому поцелуй, подаренный ей Мульфэтору не стал началом их отношений, а послужил знаком их перехода на новый уровень. И одновременно возвращения жизни. Стоило им поцеловаться как все субъединицы ожили.
Прикасаясь к насекомому, так убедительно втиснувшему себя в человеческую форму, Элеонора нервничала, опасаясь что его чуждость может оттолкнуть её в физическом смысле – всё же Мульфэтор был самым экзотичным мужчиной, с которым она когда-либо соглашалась на секс. А первый поцелуй подобен снятию пробы с незнакомого блюда и по сути является проверкой на желание попробовать больше, равно как первое свидание было не более чем проверка – захочется ли увидеть сидящего напротив человека вновь? К счастью никакого отторжения не произошло, хотя тело, которой выбрал для себя, Рой и правда оказалось необычным на ощупь. Не по-человечески жестким из-за покрытия в виде хитина. Ну а его губы казались сделанными из какого-то полиматериала.
Одна их техника была дьявольски искушённой и покорила девушку с первых движений. Она не собиралась углублять поцелуй, ограничившись на первый раз коротким, целомудренным прикосновением, но стоило этим упругим устам раскрыться ей навстречу и задвигаться в такт её собственным, как она сразу забыла о том, что планировала изначально. Мульфэтор не соврал и не преувеличил, сказав, что изучил всё, что ей нравится в интимном плане. Он действительно всё это понял, освоил и воспроизвёл с безукоризненной точностью. Быть может ему, как и любому насекомому, не хватало страсти, энергии и внутреннего огня, но неожиданность ситуации и предшествующие ей переживания сделали своё дело, заставив девушку полностью потерять контроль.
Она прижалась к супругу, обнимая его за шею. Нежная розовая плоть против гладкого коричневого хитина создала потрясающий контраст красок, текстур и ощущений. Набухшие от поцелуя сосочки оказались прижаты к гладкой грудной пластине, разделённой на две полукруглые половины в попытке имитировать мужской торс. Хитин сдавил болезненно-затвердевшие вершинки, сплющив окружающие их холмики из-за чего тело девушки пронзила резкая вспышка удовольствия, разлившая прекрасным сладким стоном.
Не самая лучшая идея учитывая тесный оральный контакт с партнёром, которому в голову могло прийти всё что угодно. И ведь пришло. Мульфэтор воспользовался замешательством Элеоноры, что проникнуть глубже, запустив в её рот свой язык. Или то, что по его мнению должно было стать убедительной заменой для языка. Потому что судя по ощущениям это было какое-то червеобразное щупальце. Его фактура была гладкой и даже приятной на ощупь, но вот длина и ловкость, с которой оно извивалось в её рту смущали, вызывая небольшой трепет. Напуганная мыслью о том, насколько глубоко оно может зайти, девушка попыталась оттолкнуть настырного любовника, но было уже поздно. Одна его рука легла ей на затылок, удержав голову на месте, а вторая на талию прижав бедрами к его бедрам. И всё – не вырваться. Несмотря на легкость конечности у человека-жука были цепкими и очень сильными. За счет своей массы она бы могла, допустим, сбить его с ног, но разжать хватку на своём нежном теле не представлялось возможным.
Элеонора протестующе замычала, сигнализируя о дискомфорте и требуя освободить её рот от наглого отростка. Но добилась она лишь того, что мужское тело начало выделять феромоны, чтобы усмирить её. Мускусный запах усилился в десятки раз в сравнении с прошлым разом, когда легкое его прикосновение к обонятельным рецепторам вызвало мгновенное головокружение и слабость в коленях. В этот раз всё было иначе. Сильнее и беспощаднее. Биологически активные вещества просачивались в её организм не ещё и вместе со слюной, которая выделялась во время поцелуя в избытке, и которую ей, волей-неволей, приходилось проглатывать.
В итоге из-за воздействия этой дряни девчонку так «повело», что она напрочь забыла о каких-то там условностях. Вцепившись в супруга, Джадд приняла в поцелуе самое активное участие, с готовностью впуская щупальце в свой гостеприимный рот и с наслаждением посасывая его в попытке получить больше возбуждающего секрета, который определённо был не просто слюной. Один только его инопланетный вкус доставлял ей небывалое удовольствие, заставляя с остервенением жаждать больше. При этом каждый глоток сводил девушку с ума, разжигая пламя внизу её живота и пронзая тело разрядами удовольствия, разбегавшимися по нервам.
В субстанцию, скатывавшуюся по горлу Элеоноры, был добавлен мощный афродизиак. Она чувствовала, как её возбуждение нарастает вкупе с увлажнением в определённом месте и стонала, запрокидывая голову и закатывая глаза. Эта «еда» сводила её с ума, заставляя жаждать члена существ, которых иначе чем «монстрами» и назвать было нельзя. На одном поцелуе рыжеволосая останавливаться не собиралась. Теперь – нет. Этой ночью она собиралась пойти до конца и согласиться на всё, что будет ей предложено. А если и этого покажется мало – взыскать больше. И больше, и больше, пока она не будет полностью удовлетворена.